"В.И.Зарудный. Фрегат 'Бальчик' " - читать интересную книгу автора

шлюпка осталась позади тотчас после шквала.
- Нет, вы вот что скажите: шлюпки каковы, как выстроены, как вооружены!
Право, для удовольствия можно шквал встречать на таких шлюпках.
- Шлюпочный флаг и позывные вымпела подняли, - сказал матрос.
- Вот видите, что я прав был, - сказал В.: - на фрегате спустили флаг
для того, чтобы не сбить нас с толку. Ударь на нас этот самый шквал вдруг
сбоку, пропали бы мы с вами без всякого сомнения.
- И хитрый он какой, - сказал один из матросов, смотря на небо: - ишь
ты, тучи нет, откуда оно взялось?
Я взглянул на небо, и тогда только мне пришло в голову, что,
действительно, примечательно то, что шквал налетел без всяких предвестников.
И ты, брат, хитрый, подумал я про матроса: по крайней мере, хитрее меня в
этих вещах, хотя и не читал метеорологии.
Возвратясь на фрегат, я старался показать высшую степень равнодушия к
тому, что случилось. На вопросы о шквале я отвечал: пустое, что это за
шквал, такие ли шквалы бывают!
Злодеи-сослуживцы тотчас же подметили хвастовство.
- Браво, какой моряк! для вас все нипочем; только не худо бы вам пореже
испытывать подобные удовольствия на шлюпках, ежели вы рассчитываете на
потомство.
Мичмана В. потребовали к адмиралу.
Через несколько минут он вошел в кают-компанию, бросил фуражку на стол
и сказал с живостью:
- Черт побери, как скверно быть начальником!
- А что?
- Кому вы думаете хуже было во время шквала: нам или тем, кто нас
посылал кататься? Нам было весело, - мы были воодушевлены, а им каково?
Право, нужно иметь железную душу, чтобы переносить беспрестанное
беспокойство, или нужно быть эгоистом. Ведь какое положение, в самом деле:
подать помощь невозможно, руководить также нельзя, хорошо еще, что мы
распорядились как следует, а то ведь это просто мучение видеть, как
некоторые сами себя губят в подобных случаях.
- Что говорил вам Павел Степанович?
- Сказал, что мы дельно распорядились; по глазам его нельзя не видеть,
что он в восторге и только старается показать равнодушие. Когда я выходил из
каюты, он сказал: теперь я вижу, что вы бравые офицеры-с.
- Так и сказал?
- Так и сказал.
- Значит, и про меня то же самое сказал?
- И про вас то же самое.
Я быстро начал ходить по кают-компании, потирая руки, и сам себе верить
не хотел, что я бравый офицер, - этот титул был для меня выше самого
почетного сана в государстве.
Вечером в этот день я был необыкновенно весел; минутная опасность
освежила организм; прелесть жизни казалась вдесятеро привлекательнее, а
похвала уважаемого начальника воодушевила меня смелостью и безотчетною
надеждою на будущее.
Я лег спать с отрадным чувством, как будто предвидел то веселое
развлечение, которое предназначалось мне испытать на другой день.
Нахимов действовал на молодых офицеров не властью, а убеждением, и не