"Вячеслав Запольских. Как поймать длиннозавра " - читать интересную книгу автора

Я кивнул: мол, уловил и, убрав с рукояти пальцы Маковкина, взял
управление мобилем на себя.
Скорость немного возросла. Мы стали догонять длиннозавра. И вот -
особенно сильный толчок, от которого машина чуть не перевернулась. Мы
просто-напросто наехали на ящера. В то мгновение, когда мобиль и длиннозавр
были в контакте и, следовательно, воспринимались времеатроном как одно
целое, Тася выкрутила верньеру хроноинвертора до упора и ткнула в кнопку
"Старт".
Мы прыгнули вперед, как показал хронометр, всего на две тысячи лет. На
большее наш самодельный времеатрон при такой нагрузке способен не был.
Впрочем, две тысячи лет - это вполне приличный срок для тех, кто хочет
переждать ураган. На этом и основывался расчет Новгородцевой.
Но ураган продолжался.
Я зарычал от злости, выпустил рукоять управления и обеими руками ударил
по сиденью. Совершенно ясно: еще два-три таких форсажных рывка окончательно
опустошат наши энергетические батареи. Рисковать нельзя. Остается
надеяться... На что? На чудо? А почему бы и нет! Ведь у приключения - свои
законы... Мы уже были свидетелями необъяснимого эффекта локальной остановки
времени.
Но чудо почему-то не происходило.
- Знаете, что! - прокричала Тася. - У нас в запасе еще один вариант! Мы
бросаем здесь длиннозавра, засекаем точные темпоральные координаты и
возвращаемся в нашу эпоху за помощью. Слышите?
- Лучше бы не слышать! - проорал я ей прямо в ухо.
- Почему?
- Я!!! Уважать!!! Себя!!! Перестану!!!
- Но ведь мы и себя, и его погубим!..
Пауза. Вой ветра. Мобиль заходил ходуном, переваливаясь с одного бока
на другой. Мне ужасно хотелось домой. Или в какую-нибудь другую эпоху, все
равно какую, только поспокойней. Но я знал, в самый трудный момент отступать
ни в коем случае нельзя. Потом придется расплачиваться за слабость. Иногда
расплата приходит через пять минут, иногда - в конце жизни. Но обязательно
наступит минута, когда будешь отчаянно жалеть, что в свое время не собрался
с силами и не потерпел еще хотя бы чуть-чуть.
Ведь если перетерпеть этот самый трудный момент, потом обязательно
станет легче. Конечно, в будущем встретятся минуты и потруднее. Но с высоты,
которую уже покорил, и высочайшие вершины выглядят не такими уж
неприступными великанами... Извините, конечно, за красивость.
Я снова сжал пальцами рукоять управления, решив еще раз, а если
понадобится, и два, повторить рывок на форсаже. Но вдруг пальцы мои
сорвались с рифленой поверхности. Мощный поток воздуха ворвался в мобиль.
Вихрь стащил меня с кресла, как я ни цеплялся за обшивку сиденья.
Пробоина?
Пыль забила глаза. Я ослеп и оглох. Плотно закрыв лицо ладонями, я
начал усиленно моргать. Это мне немного помогло. Потом чуть-чуть раздвинул
пальцы, чтобы видеть сквозь тонкую щелку: пыли попадало все-таки меньше.
Это была не пробоина. Маковкин сам открыл дверцу мобиля. Держась одной
рукой за поручень и обхватив коленями порожек, он высунул в свищущую
раскаленной пылью щель лаузер и давил на гашетку.
В зенит уносились ослепительные тонкие полосы. Потом вверху вдруг