"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

Я сбит с толку. Ошеломлен. Не могу даже выразить ребятам, какие они
молодцы.
Практически только:
- Мне кажется, надо сделать такой вывод: фронт пока стабилизировался.
Такую сводку нет смысла распространять.
Доцент:
- Никому не показывай еще, что знаешь больше, чем в газетах. Это
понятно. Газетами надо по-прежнему интересоваться. Я о другом. Надо беречь
электроэнергию. И из соображений осторожности дней пять не слушать. Потом
снова проверить эфир.
Говорим еще, играя опять. Вспоминают детали: "Песни такие, вроде
Козина. Может, и он. О любви и прочее..." Ночью рассказываю Марии.
Она:
- Все по порядку. Пожалуйста, все.
Итак, одно хотя бы дело сделали.
20 октября 1943 г.
Вчера наконец услышал: "От Советского Информбюро..."
Прибежал возбужденный Евангелист. Показывая переписанные песни о
девушках-изменницах, советские хотя чуть слащеватые:
- Это в Умани разбрасывали. Это бомба в городе!
Позже:
- Слушал, слушал. Полевую радиостанцию поймал "За Радянску Украину". Я
ее знаю. Скоро будет работать. Часы узнал: 13-30 и 12. Ночью сводки не
передавали. Рассказ какой-то. Потом стихи "На Киев!" Слышно здорово...
Награждения за форсирование Днепра. Одних Героев Советского Союза что-то
двести с чем-то. Слушаешь - прямо бежать драться хочется. Идемте, а то
батарея сядет завтра...
В темноте шли втроем. Прямо в Колодистое. Ничего не видно. Евангелист
возится ощупью. Притаскивает сноп... В соломе только шабаршат мыши. Где-то
далеко изредка тявкают собаки. И кажется, очень резко пощелкивают контакты.
Он бормочет:
- Немцы, немцы, черт...
Голос:
- Фольксдейч... Национал-социализм...
Музыка.
Он:
- Черт. Будапешт... Но хорошо слышно.
Дует в щели. Стынут руки.
- Русская станция. Она! Днем я ее и ловил.
Врывается звонкий сильный голос. Русская песня, в которой нельзя
разобрать слов. Все тише...
Контакты бешено щелкают.
- Остыло. Холодно уже. Я сейчас побегу подогрею.
Возвращается. На несколько секунд музыка слышнее. Вновь глохнет.
Несколько раз то Мария, то я встаем к щели. Заслоняем. Он зажигает
зажигалку, возится с проводами. Ловит. Ругается. Наконец, уходит в хату.
Мария остается, зарывается в солому. Он на столе подливает пробирочкой в
элементы соляный раствор.
- Если б нашатыря. То с этой гадостью возись.
Пересоединяет наново, бормоча: