"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

Спросила о детях.
- Ой, тетка, коли маешь кого - ховай.
Рассказывала, как у них увозили: "Матери вагоны зубами грызли. Дети
закрыты там. Плачут. Кричат. Матери поперек рельс ложились. Поезд пройдет
немного - станет. Немцы - на полицаев. Те матерей расталкивают. Не бьют: и у
них сердца на это не хватает. Поезд тронет, а матери опять вперед бегут,
падают на рельсы".
Марфа:
- На що мени життя? Колю (племянника с 31-го года) забирают. Виктора
тоже. Толю тоже скоро, наверное (ему пять лет).
Слухи, что детей переписывают с шести лет. То же и в Городнице.
Последнее точно. Среди четырех списков имеется один на детей с шести до
одиннадцати лет.
Марфа волновалась: прятать сына или везти на комиссию.
И опять о снах:
- Видела я, что меня расстреливают. Я детей к себе прижала: одного с
одного боку, другого - с другого. Идем по очереди. Встала и я, хоть головы
им локтями закрываю. А он, с автоматом, нарочно низко взял. Смотрю - я жива,
а они оба убиты. И у меня весь живот прострелян. В крови вся земля. Прошу я
его: "Застрели меня!" - "Ты и так доканаешься". И правда, коли заберут
детей, хиба я не доканаюсь.
14 июля 1943 г.
События, связанные с отправкой в Германию молодежи.
12-го в полдень из сельской управы в контору принесли бумажонку. В ней
предлагалось: "Сообщите тем людям, которые не прошли комиссию в Грушке, чтоб
они явились на комиссию в Гайворон 13/VII в 10 часов утра. Пусть отъезжающие
берут с собой все необходимое с тем, что те лица, которые пройдут комиссию,
домой возвращаться не будут".
Руководителя хозяйства Олексы Бажатарника не было. Бухгалтер вызвал
бригадиров. Все относились просто: все равно никто не пойдет. Бригадир
первой бригады Сергей Яремчук, второй - Андрей Слободяник. Выслушали.
Прочитали.
Бухгалтер им:
- Пойдут не пойдут - дело не наше. Надо заранее сказать, чтоб потом не
обвинили, что ничего не слышали.
- Скажи сейчас, так старики в поле побегут. Все разбегутся, и коней там
покинут.
- Разбегутся - дело не наше. Коней кто-то да пригонит.
Андрей:
- Что я под хаты пойду, чтоб меня ругали?
Послали паренька лет двенадцати, Колю Вишняка. Прозывают его
"Калашников". Он в те дни выкинул номер: ходил собирал деньги "Калашникову
на помогу". Тот поскакал на коне по деревне. Кричал, рассказывают, так:
- Завтра в ниметчину будут ловить. Кто записанный, ховайтесь с вечера!
Завтра в ниметчину идти, кто хоче. Кто не хоче - тикайте. Тикайте, хлопцы,
тикайте, девчата!
Смятение, и кое-кто качал головой.
- Если узнают - беда будет Андрею.
Приехал, наконец, пьяный Бажатарник. Уверял:
- Беда, хлопцы. Если завтра не пойдут - беда. В жандармерии говорят: