"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

Донцом.
Газеты Мария принесла из Колодистого. Настроение резко сменилось. Аж
запело внутри.
С Лукой был у одного старого холостяка. Там наскоро прочли. Холостяк
комментировал:
- "Отрываемся". Мы понимаем, что это. Пятки, значит, мажут.
Лука:
- Я тоже был в Колодистом. Там старики да еще пьяные мне про этот номер
рассказывали. Немцам капут. Сами пишут.
В воскресенье появилась газета за 4-е. Сталинградская группа сложила
оружие{12}. Бои на Донце. Передовая ругает украинцев: лентяи, мол, слухам
верят, благодарности к освободителям не чувствуют...
Газету принесла восемнадцатилетняя девушка, что училась в последнее
время в строительном техникуме в Умани.
Лежа на печке, блестела глазами.
- Такое в Умани делается! Не разберешь. У электростанции патрули.
Вечером пройти нельзя, одного уж застрелили. Тех, кого в Германию должны
были отправить, в школу заперли. Там из одного класса на третьем этаже все
тридцать человек убежали. Связали кто что мог - и в окно. Последнего
подстрелили, но и он убежал. Машины идут, все известкой забрызганы. Под
вечер в городе никого не увидишь. Меня тоже в Германию назначили. Сколько
дней искали, мы все не отворяли. А тут пришла в бюро труда. Посидела
полдня - и удрала.
Она все выпаливает одним духом. И на предостережения старика (отец был
раскулачен, последнее время работал кузнецом):
- Молчите, молчите. Я знаю, что говорю!
Юность все-таки!
14 февраля 1943 г.
Рассказ парня, что бежал из Германии осенью.
Отец его - фермер. Раскулачили. Он с удовольствием двинул прошлый год в
плен. Парень жил у дяди в Колодистом. Добровольно поехал в Германию. В
европейский "арбель" - пятьдесят человек. Немец подошел: "Будешь старший
вагона". Пошел за ним. Получил по двадцать крутых яиц на человека, по
буханке хлеба.
- Говорили, не треба с собою ничего. Все в дороге забеспечат, а кроме
десяти яиц ще только раз получили по хлебине на четверых. Ехали восемь
суток.
В карантине: жидкий супец из мелкой крупы. Без всякого жира. Без хлеба.
Хлеба совсем не давали. Был товарищ, я ему говорю: "Ну, ребята, вы как
хотите, а я буду удирать. Тут с голоду сдохнешь!".
Стали делить. Попал с тем другом в разные колонны. Только рукой успел
помахать. Заговаривал с одним, с другим. Научился крутить разговор. Встретил
одного поляка из-под Гайсина. Он и немецкий знал. Газету читал, как мы
украинскую. А я польский знаю. Он тоже говорит. "Буду тикать". Договорились,
что намертво. Один в воду - другой в воду. Одному смерть - другому смерть.
Работали на автозаводе. У меня три станка - автоматы. Не оторвешься. У него
лучше. Ящики делал для моторов. Мог по заводу ходить. Работал за два цеха от
меня. Во что одеваешься - следили. Так что бежал в том фартуке, в каком
работал. В кармане с линейкой и кронциркулем бежал. Подошел он, стукнул по
плечу. Я станки оставил - в уборную. Там люк. Труба канализационная идет,