"Валерий Замыслов. Иван Болотников (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

В горнице темно, лишь перед киотом мерцает, чадя деревянным маслом,
синяя лампада, бросая на лики святых багряные отблески.
- У тебя тут, как в погребе, хозяин... Не вижу, - пробормотал Федотка.
Евстигней нащупал на поставце шандал, запалил свечу от лампадки;
повернувшись к Федотке, указал на широкую спальную лавку, крытую бараньей
шубой.
- Вот тут и почивай, милок... Сымай кафтан. Давай помогу.
Федотка, икая и позевывая, повел мутными глазами по горнице.
- Где девка?.. Пущай девка придет.
- Пришлю, милок, пришлю... Сымай лапотки...
Федотка сунул кушак под изголовье и тотчас повалился, замычал в
полусне:
- Девку, хозяин... Лебедушку.
Евстигней задул свечу и тихо вышел из горницы. Минуту-другую стоял у
низкой сводчатой двери. Федотка невнятно бубнил в бороду, а потом утих и
густо захрапел. Евстигней перекрестился.
"Все... слава богу. Токмо бы не проснулся... Помоги, господи".
Сняв со стены слюдяной фонарь, спустился в подклет. Мужики, задрав
бороды, лежали на лавках.
- Как он там? - спросил Изоська, недружелюбно скользнув по Евстигнею
глазами.
- Почивает, милок. После баньки да чарочки сон сладок. Да и вам пора.
Вышел из прируба. На улице черно, ветрено, сыро. Дождь, крупный и
холодный, хлестнул по лицу. Евстигней запахнул кафтан и побрел к воротам.
Поднял фонарь - караульный пропал.
"Опять дрыхнет, нечестивец. Послал господь дозорного".
- Гаврила!
- Тут я, - послышался голос с повети. - Зябко. Плеснул бы для сугреву.
- Ужо плесну. - Евстигней приблизился к дозорному, покосился на дверь
подклета, зашептал. - Ступай к мужикам. Глаз не спущай. Чую, лихие людишки.
Особливо тот, с рябой рожей... А Федотку не ищи. У меня в горнице.
- В горнице?.. Так-так, - крякнув, протянул Гаврила.
- Пистоль заряжен?
- Не оплошаю.
- Ну-ну, - мотнул бородой Евстигней и тихо шагнул к подклету.

ГЛАВА 3
ЛАРЕЦ

Ермила зло замахнулся на боярского сына.
- Четвертовать его, атаман. Чалого посек, дружка верного. Я с ним пять
налетий по Руси бродяжил.
Выхватил саблю, ощерился.
- Цыц! Сам казнить буду.
Багрей подтолкнул боярского сына к волчьей клети, Голодная стая рвала
на куски Прошкино тело.
Багрей широко перекрестился.
- Упокой, господи, новопреставленного раба божия.
Боярский сын отвернулся. Атаман шагнул к детине, тяжело ухватил за
плечи и вновь повернул к клети.