"Войтех Замаровский. Их величества пирамиды" - читать интересную книгу автора

снимки.

Денон возвращался из Верхнего Египта, унося более ценную добычу, чем
все золото, которое французские солдаты отняли у арабов и коптов. Он первый
запечатлел в серии рисунков (их было около сотни) развалины Фив и храма в
Дендере; его зарисовка маленького храма Аменхотепа III на острове
Элефантине - единственное, что осталось на память от этого строения, потому
что вскоре оно было разрушено. Денона захватила еще одна страсть - обогатить
Лувр предметами египетской древности. Он собирал все, что только могло
уместиться на повозке. Впрочем, эти трофеи, коллекционированием которых
занимались и другие штатские и военные, в Париж не попали. После капитуляции
Бельяра англичане объявили их "незаконно награбленной добычей" и
конфисковали. Впоследствии генерал Хатчинсон переправил их в Лондон, где они
нашли место в Британском музее. Однако французы, прежде чем отдать их,
срочно скопировали и перерисовали вещь за пещью. Эти копии и рисунки, в том
числе и принадлежащие Денону, англичане признали "личным достоянием" и
разрешили вывезти во Францию.

"Коллекционерская деятельность" Денона, которую мы теперь назвали бы
несколько иначе, принесла ему должность генерального директора французских
музеев. Он продолжал эту деятельность и во время других походов французских
войск; заслуги его оценили даже Бурбоны, вернувшиеся на трон своих предков
(или, вернее, на трон Наполеона). После возвращения из Египта он сразу же
приступил к публикации рисунков и заметок. Еще в 1802 году Денон первым из
членов экспедиции выпустил великолепно оформленную книгу "Путешествие по
Верхнему и Нижнему Египту" и вызвал настоящую сенсацию: "Что Наполеон
завоевал и не удержал мечом, то Денон сохранил для вечности карандашом"!

Эта книга была лишь предвестием другой, еще более великолепной, которая
называлась "Описание Египта" и вышла в двадцати одном томе под редакцией
Эдме Жо-мара в 1809-1822 годах (а затем вторым изданием, тридцатисемитомным,
в 1821-1829 годах). В этом монументальном труде, по оформлению (и стоимости)
не имевшем равного со времен изобретения книгопечатания, были собраны
результаты деятельности всех членов Египетской комиссии и ряда других
специалистов.

В "Путешествии" и "Описании" Египет представал как на ладони, но
объяснений почти никаких не было: под красивыми рисунками, изображавшими его
памятники, отсутствовали сведения о поре их создания, предназначении,
строителях. Проникновению в древнюю историю Египта препятствовал барьер
египетской письменности. (Со времен Геродота было известно, что египтяне
пользовались тремя видами письма: иероглифическим, иератическим и
демотическим. Однако ни одним из них никто не владел...

Разумеется, европейские ученые с давних пор пытались прочесть
загадочные египетские иероглифы. У них не было недостатка в источниках, по
которым можно было изучать эти иероглифы (но все-таки значительно меньше,
чем у арабских ученых, о чьих попытках в этом направлении нам ничего не
известно). В Риме, например, стояло двенадцать обелисков, сверху донизу
исписанных иероглифами; в различных коллекциях имелись египетские скульптуры