"Леонид Залата. Волчьи ягоды " - читать интересную книгу автора

правда, аж в шесть, это точно, по радио Киев как раз позывные передавал. Ну,
еще попрощался Ярош, был не в настроении, хотя парень он учтивый, веселый.
Может, устал... Подписать? А чего ж, подписать можно. Нет, нет, он не из
тех, у кого язык чешется, товарищ лейтенант вполне может положиться.
Савчук смотрел на Ванжу почти враждебно:
- Не в то окошко заглядываете, лейтенант. Не в то, это я говорю вам
точно. За Яроша я ручаюсь. Есть у вас право - идите, ищите, а моими
руками...
- Да поймите вы наконец! - убеждал Ванжа, в волнении дергая себя за
ус. - Я тоже, если хотите знать, не верю в виновность Яроша, но он же
встречался с Сосновской, возможно, он последний, кто видел ее... Потому-то
подозрение и падает на него. Найдем пленку - выяснится, где он был!
- Конечно. Если найдем. - Савчук снял очки, подслеповато щурился на
окно, по стеклу барабанили большие дождевые капли.
- Вы сомневаетесь в существовании пленки?
- Я не сомневаюсь в невиновности Яроша! - вспыхнул Савчук. - Далась вам
эта пленка. Может, он по какому-то другому делу ездил, мало чего! А
родителям сказал: на запись.
- Сторож утверждает, что Ярош был с магнитофоном.
Главный не торопясь нацепил очки на нос, вздохнул.
- Хорошо, я пошлю оператора. Оставьте мне свой телефон.


Дождь выпал щедрый и короткий. Небо отгремело, отсверкало, висело над
городом чистое и безмерно высокое. От земли поднимался легкий пар, в низинах
мерцал туман. Пахло белой акацией.
По дороге в райотдел Ванжа заскочил в столовую. На скорую руку, не
чувствуя вкуса, уничтожал взятые блюда. Мелькнула мысль, что пока он
насыщается за столом, Нина находится неизвестно где, не исключено, что ей
грозит опасность, а время идет, и никто не знает, где та черта, за которой
уже ничем нельзя помочь. Чувствуя к себе полное презрение, одним глотком он
допил мутный компот и выбежал на улицу.
В "теремке" сидел оперуполномоченный уголовного розыска Григорий
Гринько, знаменитый тем, что одежду и обувь для него приходилось шить на
заказ, и говорил по телефону. Мембрана трубки звенела и потрескивала под
воздействием его баса, а широкая спина закрывала половину окна.
- Ты что тут делаешь, Гриня? - спросил Ванжа.
Как и все богатырского сложения люди, был Гринько на редкость
добродушным, не горячился в спорах, не хмурился, когда над ним посмеивались,
может, еще потому, что и сам больше всего на свете ценил острое слово.
- А меня к тебе подпрягли, - сказал Гринько, показывая красивый ряд
зубов, белоснежных, словно у юной кинозвезды. - Замнач товарищ Очеретный
велели не есть и не пить, а побыстрей седлать телефон, ибо Вася Ванжа,
сказали они, копытами землю роет.
- Оседлал?
- Ага. Битый час не слезаю. В морг, в больницы... даже в вытрезвитель.
Нигде нет твоей Сосновской.
У Ванжи защемило в груди, запекло, как будто внезапно глотнул горячего.
Что в морге нет, это хорошо, а вот в больнице... Лучше бы Нина оказалась в
больнице.