Действие пятое

Декорация та же.

Коррадо, потом Розалия.

Коррадо. Что медлит Розалия? Мои минуты сочтены. Ах, вот она!

Розалия. Коррадо, ты хотел говорить со мной, — вот я. Что, разве уж время нам отправиться?

Коррадо. Нет еще; мне прежде нужно кой-что сказать тебе и сделать несколько вопросов. Я был взволнован, очень разгорячен, не мог собрать мыслей, — теперь я покойнее. Розалия, сядь со мной.

Розалия садится подле него.

Скажи мне: сдержал ли я свое обещание? Умею ли я покоряться, молчать, терпеть?

Розалия. Да, Коррадо.

Коррадо. После твоих ласк, после твоего обещания итти со мной я должен был это сделать.

Розалия. И я тоже сдержу свое обещание.

Коррадо. Да, но какую жертву ты должна принести! Скажи мне, доверься мне! Розалия, не разорвется ли твое сердце, когда ты будешь покидать эти места, этот дом?

Розалия. Этот дом? И ты меня спрашиваешь! Не здесь ли мы покидаем, и, может быть, навсегда, нашу Аду?

Коррадо. Знаю; но кроме дочери, не жалко ли тебе оставить еще кого-нибудь?

Розалия. Кого же?

Коррадо. Отвечай прямее: того, кто останется с дочерью?

Розалия. Благородный человек…

Коррадо. Которому ты обязана многим, которому ты уступила мои права отца. Все ли я сказал?

Розалия. Коррадо, говори яснее!

Коррадо. Ты говори яснее: как ты жила у него столько времени, любила ли ты его, любил ли он тебя?

Розалия. Такие вопросы!..

Коррадо. Если я не имею права, так имею надобность знать все это. Розалия, признавайся мне смело, я и сам человек виновный и притом друг твой и готов простить тебя.

Розалия. Пусть друг меня судит, пусть муж меня обвиняет, если я того стою. Ты узнаешь то, чего, кроме меня, не знает никто в мире. Ты знаешь Арриго, знаешь его честность, его великодушие, ты хорошо знаешь, что он сделал для дочери и для меня. Я прибавлю только, что он избавил меня от ужасного чудовища, которое доводит до падения: от бедности. Оттого благодарность моя ему походит на обожание. Да и действительно только бог один мог послать мне такого ангела-хранителя! Я стала жить покойно, никакого страха, никаких угрызений я не чувствовала; но спокойствие мое нарушилось, когда я стала замечать, что чувства, мои к нему изменяются; а когда я заметила, перемена уж совершилась. Я стала наблюдать за собой, бороться — и победила.

Коррадо. А он?

Розалия. Мне кажется, он страдал и боролся так же, как я. Я потому так думаю, что хотя глаза изменяли нам, но звуки замирали на губах. Постоянно в таких отношениях, в такой борьбе и жили мы. Коррадо, клянусь тебе в том! Мы не хотели оправдать клеветы, чтобы не потуплять перед нею глаз своих. Но если к моему беспокойству, к тем мукам, которые я переносила как мать, ты прибавишь эту постоянную нечеловеческую борьбу, ты поймешь, какова была моя жизнь в продолжение этих четырнадцати лет искушений, непризнанной добродетели, клеветы и самоотвержения! Теперь я тебе призналась и жду твоего приговора.

Коррадо. Ты мне не все сказала.

Розалия. Все, Коррадо.

Коррадо. Нет. Ты не сказала мне вот чего: в минуты твоей внутренней борьбы, в минуту ослабления не приходила ли тебе в голову мысль, что весьма просто и естественно, — мысль о моей смерти.

Розалия. О твоей смерти?

Коррадо. Ты не думала? Не желала ее? Не просила у бога в награду за свою добродетель?

Розалия. Клянусь тебе! Я бы не смела глядеть на нашу дочь.

Коррадо. Но если бы это случилось, разве бы ты не вышла замуж за Арриго?

Розалия. Коррадо, это неблагородно! Как я отвечу тебе?

Коррадо. Отчего ж не ответить! Будь так же откровенна, как и он! Он мне сказал, что если б ты была свободна, он дал бы тебе свое имя, чтоб поднять тебя во мнении общества.

Розалия. Он?.. Об этом я слышу в первый раз.

Коррадо. Тем лучше. Я тебя спрашиваю, примешь ли ты его имя и его руку? Розалия, я спрашиваю, как друг, отвечай!

Розалия (опуская голову). Да.

Коррадо. И после всего этого ты готова оставить этот дом и итти за мной?

Розалия. Уж я тебе сказала. Пойдем!

Коррадо. Но если наше бегство уж невозможно? Меня уследили и, может быть, сейчас… сию минуту придут взять меня…

Розалия. Правда ли это, Коррадо?

Коррадо. Положим, что правда… Что же ты сделаешь?

Розалия. Буду жить по соседству с твоей тюрьмой или пойду в монастырь; свет так много клеветал на меня… О нет! Мы спасемся, мы успеем бежать… ночь близка; бежим, — мое сердце проснулось; я хочу жить с тобой. Я люблю тебя, Коррадо, люблю, как прежде, больше прежнего.

Коррадо. Ты меня любишь? Меня любишь? Ах, Розалия, какое блаженство потерял я!

Розалия. Мы его найдем опять, будем опять счастливы…

Коррадо. Счастливы?.. Да! Поди приготовься, ночью мы бежим. Оставь меня одного! Я так взволнован, что если ты останешься хоть на минуту, я умру.

Розалия. Ну, так прощай, до ночи, бедный мой Коррадо. (Жмет ему руку и уходит.)

Коррадо. И все-таки я умру, но исполнив долг справедливости. Бедная, великодушная женщина! Сколько горя я нанес ей! Она любила благороднейшего человека, он поднял ее из той грязи, в которую я бросил ее… Но я, труп, мешал им, я стоял между ними… но труп не исчезнет, я похороню его. (Вынимает медальон.) Несколько капель из этого медальона — и довольно. Жалкие палачи! Вы снова хотите кормить меня горьким хлебом тюрьмы, чтобы продлить муку этих двух сердец?.. Нет, я выпью… и усну. (Останавливаясь.) Но дочь моя?.. Ну, что ж! Я внушаю ей отвращение… Хорошо и это: она не будет плакать о моей смерти.

Входит Эмма.

Ах, она! Сам бог послал ее.

Коррадо и Эмма.

Эмма. Опять он здесь! (Хочет уйти.)

Коррадо. Нет, не бегите от меня, мне так нужно поговорить с вами.

Эмма. Говорить со мной? Все вам говорить со мной!

Коррадо. В последний раз.

Эмма. Вы уезжаете?

Коррадо. Да, завтра вы меня не увидите, это вам будет приятно?

Эмма. Немножко, потому что…

Коррадо. Потому что я вас пугаю… Я знаю… Но разве вы не видите во мне перемены? Не смирнее ли я? Не стал ли я нежнее с вами? Если вы и теперь меня боитесь, я стану перед вами на колени. (Становится на колени.)

Эмма. Ах, нет, этого не надо!

Коррадо. Хотите, чтоб я встал? Я слаб, помогите мне, дайте мне руку…

Эмма (подавая ему руку). Ах, бедный… (Замечает на его руках следы цепей.) Что это? Ваши руки были ушиблены? Ах! Может быть… Боже мой… Вы были в кандалах?

Коррадо садится на стул.

Вас осудили? За что?.. Нет, не говорите! И зачем я вас спрашиваю! Не сердитесь!.. Вы плачете… Ах, я теперь не боюсь вас, а мне вас жалко… Несчастный!.. Если вы теперь найдете вашу Аду…

Коррадо. Я уж не найду ее, она умерла.

Эмма. Вам дурно? Боже мой! Как вы побледнели! Я вас обидела? Я не хотела вас обидеть… Вы очень страдаете; не позвать ли кого?

Коррадо. Нет… Смотрите! (Показывает ей медальон.) В этом медальоне есть лекарство, которое меня вылечит.

Эмма. Не могу ли я чем помочь вам?

Коррадо. Вы? О нет… Если уж вы так добры, вы лучше повернитесь в ту сторону и помолитесь за меня.

Эмма. Да, я помолюсь за вас. (Складывает руки.)

В это время Коррадо прикладывает медальон к губам, потом, оставив его на столе, подходит к Эмме.

Коррадо. Благодарю вас… мне теперь лучше…

Эмма. Я очень рада, если это правда; я с таким чувством молилась о вас… Видите, я плачу… Вы как будто затем и пришли сюда, чтоб заставить всех плакать.

Коррадо. Я?

Эмма. Да, и отец и Розалия такие скучные с самого вашего приезда.

Коррадо. А между тем я пришел сюда затем, чтоб сделать всех счастливыми… чтоб оставить по себе добрую память.

Эмма. Вы уезжаете: странно что-то! Мне кажется, будто и Розалия задумала уехать, покинуть меня.

Коррадо. Она вам сказала?

Эмма. Нет; но сейчас она обнимала меня и плакала, как будто прощалась со мной надолго.

Коррадо. Вы ошиблись. Оставить вас? Зачем? А вы жалели бы об ней?

Эмма. Очень жалела бы.

Коррадо. Значит, вы очень любите бедную Розалию?

Эмма. Как родную мать.

Коррадо. А если б она действительно была вашей матерью, вы бы обрадовались?

Эмма. Я бы очень обрадовалась. Знаете ли, в душе моей что-то говорит мне, что такое счастье возможно для меня. Сколько раз я видела это во сне… Мне снилось, что отец в Розалия обвенчаны тайно… вот что!

Коррадо (подумав). А если то, что вы видели во сне, правда?

Эмма (с удивлением). Что вы говорите, Коррадо?

Коррадо. Вот зачем я пришел сюда, дитя мое. Я пришел сказать, что несправедливо так долго обманывать вас, что напрасно вы устремляете свои глаза на небо и ищете там свою мать, когда она так давно живет с вами в этом доме…

Эмма. Розалия?

Коррадо. Да, вот память, которую я хотел оставить по себе.

Эмма. Розалия моя мать? Но не сои ли это опять? Ах, если это правда, благодарю вас, друг мой! Но где же Розалия? Не ушла ли она, не покинула ли меня? Где мой отец? (Бежит к дверям.) Ах, подите, подите сюда!

Входят Пальмиери и Розалия.

Коррадо, Эмма, Пальмиери, Розалия.

Розалия. Что вам, Эмма?

Пальмиери. Коррадо?

Эмма (Пальмиери). Скажи мне, правда ли то, что говорит Коррадо? Моя мать не умерла? (Розалии.) Говорите и вы, выньте у меня занозу из сердца. Вы ли, ты ли моя мать?

Розалия (с ужасом). Ах!

Пальмиери. Как! Вы ей сказали?

Коррадо. Успокойтесь! Я сказал ей, что вас соединяют с Розалией законные узы.

Пальмиери. Каким образом?

Коррадо. Простите, что я открыл вашу тайну! Но я должен был поступить так в эту торжественную минуту, когда препятствие к объявлению вашего брака исчезает навсегда.

Розалия (в ужасе). Исчезает?

Пальмиери. Коррадо, что вы сделали?

Коррадо. Я рассудил о том, что видел и слышал.

Пальмиери. Если я вас понял, я боюсь…

Коррадо. Вы все еще боитесь, милая девушка, что вас обманут? (Берет ее за руку.) Пойдемте, я вас соединю с вашей матерью и полюбуюсь на вас.

Эмма. Сон мой сбывается.

Розалия (все еще в ужасе). О дочь моя!

Коррадо едва может стоять, шатаясь подходит к стулу и садится.

Коррадо!

Эмма. Ему дурно…

Пальмиери (подходя к Коррадо). Он умирает.

Розалия. Умирает?

Эмма. Постойте! В этом медальоне лекарство, он пил из него, дайте ему еще!

Пальмиери (взяв медальон). Это яд. Он отравился!

Розалия. Боже мой!

Эмма. Отравился?

Розалия, Поскорей! Какое-нибудь средство…

Пальмиери. Никакого… уж поздно.

Коррадо (повторяет машинально). Никакого. (Как бы в бреду.) Бедная женщина! Благородный человек!.. Они заслуживают счастья, награды… и получат ее от меня.

Розалия. Я виновата, мое признание сделало его самоубийцей…

Пальмиери. Он для нас пожертвовал своей жизнью!

Коррадо (в бреду). Вы говорите, что пришли меня взять? А! Доносчик… негодяй! Безумные! Живой труп теряет движение… я добил его… Ах, Ада! Ада!

Розалия (про себя). Он зовет дочь… (Эмме.) Ему представляется, что ты его дочь… Подойди к нему… назови его отцом… тогда он умрет спокойно.

Эмма. Ах, да! (Подходит к Коррадо и положив ему руку на плечо.) Отец, отец мой! Посмотри на свою Аду!

Коррадо (как бы проснувшись). Ада? (Встает, обнимает ее. Делает знак Пальмиери и Розалии, чтобы они подошли, отдает им Эмму, падая на стул.) Нет, ты Эмма! (Умирает.)

Розалия и Эмма с криком бросаются к нему.