"Тимоти Зан. Наследник империи (Звездные войны)" - читать интересную книгу автора

- Сила теперь у тебя, а если будешь настойчив и станешь крепко
держать себя в руках, сделаешься еще сильнее.
Его взгляд помрачнел.
- Но ты не должен терять осторожности. Император погиб, но Темная
Сила еще могущественна. Не забывай этого.
- Не забуду, - пообещал Люк. Выражение лица Бена смягчилось, и он
опять улыбнулся.
- На своем пути ты еще встретишь много трудностей, - заметил он, -
однако найдешь новых союзников там, где и не надеялся их обрести.
- Новых союзников, - повторил Люк. - Кто они?
Призрак умолк, будто бы раздумывая, и медленно стал исчезать.
- А теперь прощай. - Бен как будто не расслышал вопроса. - Я любил
тебя как сына, как ученика и как друга. Пока мы не встретимся снова, пусть
Сила пребудет с тобой.
- Бен...
Но ван Кеноби отвернулся, и видение рассеялось... И во сне Люк
чувствовал, что Бен покинул его. "Значит, я один, - сказал он себе. - Я -
последний из Джедаев".
Ему показалось, что он еще слышит голос Бена, слабо и неотчетливо,
словно на большом расстоянии.
- Последний из старых Джедаев, но первый из новых.
Голос пропал, и наступила тишина... Люк проснулся.
Несколько минут он просто лежал, наблюдая за тусклыми огнями Великого
Города. Их свет пробивался сквозь дремоту. Невыносимая тоска острой болью
наполнила все естество Скайвокера. Сначала погибли дядя Оуэн и тетя Беру;
потом Дарт Вейдер, его подлинный отец, пожертвовал жизнью ради Люка, а
теперь даже Бен Кеноби оставил его.
Третий раз в жизни он чувствовал себя одиноким.
Тяжело вздохнув, Люк выскользнул из-под одеяла и накинул халат. В его
комнате имелась маленькая кухонька, и, чтобы приготовить себе попить, Люку
хватило пары минут. Он сделал экзотический напиток, рецепт которого
поведал ему Ландо, когда последний раз заглядывал на Корускант. Потом,
машинально сунув бластер в карман халата, Люк поднялся на крышу.
Он не хотел, чтобы центр Новой Республики перенесли на Корускант, еще
больше он протестовал против размещения только что созданного
правительства в старом Дворце. С его точки зрения, символы не стоят
внимания и одного человека, а тут целое государство уделяет так много
внимания символам...
Но несмотря на мрачные мысли. Люк должен был признать: вид,
открывавшийся с вершины Дворца, великолепен.
Несколько минут он стоял на краю крыши, склонившись над тяжелой
каменной оградой, позволяя слабому ночному бризу ворошить волосы. Даже
глубокой ночью Город продолжал бурную жизнь. Свет фонарей, блики рекламы,
горящие зрачки летящих машин, смешиваясь, создавали своеобразное
произведение искусства. Над головой в свете городских огней тянулись еле
заметные многослойные облака, исчезая в бесконечности, как и сам Город.
Далеко на юге Люк мог различить горы Манараи. Их покрытые снегом вершины
сверкали подобно облакам.
Он еще любовался горами, когда тихо отворилась дверь, ведущая на
крышу.