"Каменное эхо" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

ГЛАВА 2

Кто-то постучал ко мне в дверь, как раз когда я собралась вздремнуть после обеда. Когда я выучусь на хорошего мага, я буду насылать зубную боль на любого, кто посмеет меня потревожить в такой момент. Надеюсь, лет за двести все поймут, что тревожить меня во время переваривания пищи небезопасно. Может, даже за сто пятьдесят.

— Не заперто, — рявкнула я раздраженно.

Никто не зашел. Я тоже осталась недвижима на кровати. Стук повторился. Кипя негодованием, я подошла к двери и выглянула наружу: никого. Я прикрыла дверь, выждала пару мгновений и что есть силы пнула ее. Никакого эффекта. В смысле: дверь ни обо что не стукнулась, никто за ней не заорал и не бросился наутек.

Тяжело вздохнув, я вышла наружу, и тут же на меня налетел рыжий вихрь, попытавшись обнять и — подумайте только! — поцеловать. Разумеется, я увернулась. Правда, наглец от направленной в солнечное сплетение пятки тоже увернулся.

— Боевая ничья? — поинтересовался Анри, улыбаясь во весь рот, но благоразумно держась на безопасной дистанции.

— Подойди только, — ответила я, одарив его многообещающим взглядом, — я тебе покажу ничью.

— Ох-х-х, — изобразил сладостное томление на своей хитрой роже Анри, — жду не дождусь. Тем более что соперников у меня скоро не будет.

— О чем это ты? — Я нахмурилась.

— Как, ты не знаешь? — Ломак изобразил удивление. — Малька твоего только что ректор замел. Не знаю за что, но дело серьезное, одним пистоном в кабинете не ограничилось. Тавин его повел знаешь куда? — Гаденыш выдержал паузу, грамотную, надо заметить, паузу. — В башню Сверра. Я его видел по пути, морда у него… как у зомби столетней выдержки. Короче, не удивляйся, если при следующей встрече он тебя не узнает.

— Дурак, — ответила я, зашла в комнату и захлопнула дверь, чуть не прищемив ему нос и испытав от этого мстительное удовлетворение. Шумно рухнула на кровать, повозилась, устраиваясь поудобнее, и через точно рассчитанный промежуток времени тихонько засопела. За дверью раздался разочарованный вздох и удаляющиеся шаги. Я вскочила, растерянная и встревоженная. Ведь говорила же ему, придурку!

Я попыталась взять себя в руки. Итак, Малек спалился. Во время какого-то самостоятельного эксперимента, очевидно. И что бы ему было не бросить это дело, на фиг ему эти знания, он же все равно не сможет их применить уже через полгода, когда пройдет Представление Свету. Я ему, тупому, сто раз намекала, чтобы он отдал мне книгу, а сам бы и думать про нее забыл. Так нет же, этот барашек ясноглазый не узнает запретную магию, даже если она, клацая клешнями и истекая слизью, вылезет у него из обеденной тарелки. Сколько времени потребуется светлякам, чтобы раскрутить этого простака на полноценное, тянущее на Обет Забвения, признание? Я вздохнула. Ох, немного. Ладно, хоть Темный Замысел ему не припишут — простодушен больно. Но и без этого хорошего мало.

А еще — а еще, мать Сибела, руку не держи, он наверняка возьмет все на себя, а про меня и словом не заикнется. И у него вполне может получиться — книгу нашел он сам, читал со словарем сам, а что я ему всякие слововыверты объясняла, так это можно аккуратненько так обойти, никакой дознатец не заметит. Тут бы мне и успокоиться — благородство у него в крови, даром что крестьянин в извечном поколении; десять к одному, никто про меня не узнает. А когда ему пропустят сквозь мелкую терку и без того дурные мозги, про твою роль, Волчья Ягода, и подавно ни единая душа не проведает.

Я заметалась. Мысль броситься в окружной сторог светляков и во всем сознаться я отмела сразу — ну как Малек выкрутится, а тут я его и утоплю. Маловероятно, конечно, что он на это способен, ну да чем Шутник не шутит? Но и бросать его одного никак нельзя — не настолько я еще сука. Надо бы как-нибудь с ним связаться, хотя бы для того, чтобы петь хором. А еще неплохо бы узнать, что ему инкриминируют.

Я глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Хорош дергаться, волчья потрава, надо сначала подумать, а уж потом действовать.

Ага! Есть идея! Я накинула плащик и выскочила в чем была в промозглое осеннее утро под холодный дождь. Благо до теткиного дома было два шага. Бросилась, не разуваясь и оставляя на досках грязные следы (ох, взгреет меня тетка!), в свою комнату. Сибела-блудница! Почему, когда вещь не нужна, она постоянно торчит перед глазами, а как становится нужна — пропадает, как землей проглоченная?

Я выгребла все содержимое полок на пол. Искомое мною зелье не содержало редких ингредиентов и было очень просто в приготовлении, но что из этого — найди-ка свежий липовый цвет в середине осени! Уж проще желчный пузырь морской лошади добыть, он хоть во все времена года одинаково сложнодоступен.

Естественно, искомая бутылочка попалась на глаза, когда я уже совсем впала в отчаяние и начала придумывать другие варианты. И, разумеется, она лежала на самом виду, и вовсе незачем было устраивать такой разгром. Шипя что-то «совершенно не подобающее молодой леди», как выразилась бы моя обожаемая мачеха, я схватила вожделенный пузырек и бросилась обратно, в общий дом академии.

Довольно скоро, одетая в охотничью куртку, замшевые штаны и лисью шапку (кстати, смотрюсь я во всем этом потрясно), подпоясанная широким ремнем с прицепленным к нему кинжалом (а так я просто неотразима), я стояла во дворе академии и смотрела на башню Сверра. Про нее ходило множество слухов. Про несметные сокровища в подземельях, охраняемые драконом, про сами подземелья, вырытые Гор знает когда, Шихар знает кем и тянущиеся, куда и Сибеле неведомо. И про обширные темницы и пыточные залы, оставшиеся в наследство от прежних темных владельцев башни. Говаривали, кстати, что нынешние ее хозяева этими темницами порой пользуются.

Я вздохнула и откупорила бутылку. Наружу вырвался тонкий аромат, напомнивший весну и цветущие рощи. Я еще раз вздохнула, взболтала зелье, проверив отсутствие осадка, и залпом выпила. Подействовало почти сразу: запахи прелых листьев, мокрой земли, кухни в соседнем дворе, гниющих яблок под деревьями и сырых кирпичей — весь этот букет шибанул так, что слезы из глаз полились. Я поморщилась и задержала дыхание. Повела носом, как гончая, берущая верховой след, — бесполезно. До гончей мне далеко, выделить нужный запах в этой какофонии я не смогу, сначала надо попасть в башню.

Будем исходить из того, что Малек и ректор вошли в нее, как нормальные люди, — через дверь. Себя я к нормальным людям не относила, поэтому без зазрения совести проникла в башню через приоткрытое окно на втором этаже с тыльной стороны башни. Влезла, отряхнулась, бросила «привет» двум бородатым типам, замершим с открытыми ртами у заваленного бумагами стола, выскользнула в дверь и была такова. Спускаться на первый этаж к входу не понадобилось — след обнаружился сразу, и вел он, как ни странно, вверх. Никому, кроме Малька, не придет в голову мокрым осенним утром пачкать обувь в иле у городского пруда. А второй, куда более слабый запах сухих досок и вяленой кожи, несомненно, принадлежал ректорским полусапожкам. Втянув воздух, я бросилась вверх.

След вывел меня под самую крышу, и я задумалась. Сверху, насколько я знала (и насколько все видели), располагалась открытая всем ветрам площадка для наблюдения за ходом звезд. С чего бы это ректору вздумалось тащить туда провинившегося ученика? Ладно бы еще ночью — тогда можно найти правдоподобное объяснение, да что там ночью — ладно бы хоть туч не было, а то ведь даже направления на солнце толком не возьмешь, какая уж тут астрология?

Я прижалась ухом к двери, которой заканчивалась лестница, но ничего не услышала. И только тут я заметила металлическую пластинку. Дверь была заперта магическим ключом. Я мгновенно вскинулась так, что любая гончая бы позавидовала. Дурацкую комнатку со звездным дальновизором не будут запирать даже на обычный ключ. Даже будь она вообще без двери, никого туда силком не загонишь. Но это все домыслы — ключа-то у меня все равно нет.

В сторону замка я даже не стала смотреть. А вот петли… Я присмотрелась, весело рассмеялась и потащила из ножен кинжал. Поддела лезвием шляпку оси, поднапряглась и выдернула ее вверх. Проще простого! Вторая ось сопротивлялась подольше, я уже забеспокоилась за сохранность клинка, но зря — халисские кузнецы постарались на славу. Со скрипом вытащила вторую ось, толкнула дверь, она ощутимо подалась. Хорошо, что на дверь изнутри пластину у косяка не прикрепили. Тоже мне — конспираторы: практически невзламываемый магический замок на дверь навесили, а про саму дверь забыли. Я воткнула кинжал в дерево с противоположной от замка стороны и потянула на себя. Замок был сработан на совесть — дверь сейчас держалась только на нем, но мне все равно еле удалось оттянуть ее настолько, чтобы проскользнуть в образовавшуюся щель. Пролезла, помучившись, выдернула из дерева кинжал и осмотрелась — пусто! Голые стены, нелепая арка посреди комнаты, и — никого. Я тут же посмотрела на потолок: аккуратно сходящиеся своды и никакого намека на лаз вверх. Просканировала окрестность — никаких следов недавнего портала. Вот это дела, что же они, сквозь камень просочились?

Ну да чего гадать. Я упала на пол возле двери и, точь-в-точь спаниель, идущий по следу, поползла вслед за терпким запахом ила. Следы прошли под арку, потоптались немного и вышли обратно в дверь! Я чуть не завыла. Вот дура! Нет бы еще за дверью сообразить, что раз комната пуста, то те, кто в нее вошел, — из нее же и вышли. Торжественно вручив себе медаль за проявленный идиотизм, я выпрямилась и налегла на дверь, памятуя о тугом замке.

И едва устояла на ногах.

Кр-ровь Первоматери! Это еще что? То, что дверь легко открылась изнутри, было не так удивительно, кто их знает, эти магическое замки. Но за дверью вместо каменных стен оказались земляные и вместо винтовой лестницы тянулись ступени, уходящие по прямой вверх. Однако те, кого я выслеживала, тут тоже проходили. Нервничая и поминая Шихара, его задницу, яйца и прочее, я пошла вверх. Только на середине лестницы ко мне вернулась способность логически мыслить. Видимо, та арка в комнате была порталом. Меня охватило запоздалое любопытство, даже захотелось вернуться и поподробнее осмотреть это чудо. Видимо, никакой площадки для наблюдения за звездами на вершине башни нет. Есть лишь иллюзия, которая обманула уже десятки поколений студентов. Я восхитилась — надо же. Все прекрасно знали, что находится на вершине таинственной башни Сверра, и никто не задумывался о том, кто же там, собственно, считает звезды. Воистину хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место.

А кстати, что же там такое спрятано-то? Любопытство подстегнуло меня, и дальше вверх я уже почти бежала. Вот будет весело, если дверь наверху окажется запертой.

Дверь не была запертой. Я вышла наружу в жаркий летний день. Рубашка под курткой и так намокла, пока я бежала по этой бесконечной лестнице, а теперь так вообще по спине побежали ручейки пота. Неплохо перекинуло меня, однако. Я сняла шапку и куртку, оставшись в одной мокрой, прилипшей к телу рубашке. Хорошо хоть меня никто не видит… вроде. Я оглянулась. Дверь, из которой я вышла, закрывала небольшую постройку — точь-в-точь вход в фамильный склеп средней паршивости. Несколько зданий непривычных очертаний наблюдались впереди, да слева величественно раскинулись руины какого-то древнего города…

Какого-то?! Шихарова задница, чтоб меня выворотень сожрал, чтоб меня падающей звездой зашибло, если этот ясно различимый силуэт не принадлежит Трезубцу Азы. А сам город, стало быть, не является самой Азой. Или, как его зовут последние четыреста одиннадцать лет, Майа Аргерран. Это было для меня уже слишком, и я обессиленно села на песок. Но тут же вскочила, ойкнув — он был просто раскаленным, что даже через замшевые брюки почувствовалось моментально. Я потерла обожженное место, понюхала горячий воздух и задумалась. Даже без усиленного обоняния было ясно, куда направились ректор и Малек — в один из этих милых домиков. По плану мне следовало пойти следом и попытаться подслушать, что там будут выпытывать из бедолаги Локая.

Но определенно в мои действия пора было вносить коррективы. Во-первых, вообще зашаталась подкинутая с легкой руки Ломака версия о провале — с чего бы это ректору тащить провинившегося студента аж на земли несуществующего ныне Азалиса — чтобы впечатление произвести? Чушь. Нет, тут что-то другое. А во-вторых, из-за ближнего ко мне домика вдруг выдвинулась небольшая процессия (я быстро присела и спряталась за «склепом») — мужчина в сером балахоне, ведущий под уздцы симпатичную лошадку, следом ректор Тавин собственной персоной, а за ним не кто иной, как мой возлюбленный горе-чернокнижник. Лиц на таком расстоянии было не разглядеть, но Малек вовсе не выглядел удрученным жуткими перспективами и шел обычной своей подпрыгивающей походкой. Одно из двух — либо ему уже прочистили мозги, либо версию о злых светляках можно отложить окончательно. Троица о чем-то посовещалась негромкими голосами (эх, не догадалась прихватить с собой еще одно зелье на этот случай), потом Локай залез на лошадь и, махнув рукой оставшимся, решительно направил ее в сторону виднеющихся руин.

Я чуть опять не села, но в последний момент вспомнила о температуре песка и передумала. Что это — новый способ расправы с уличенными в запретной магии? Я отлично помнила, да что там — каждый ребенок знал, что Арман Светоносный наложил на город заклятие, которое убило все живое в Азе, включая самого Армана. К тому времени потрепанная, но непобежденная армия Света, ведомая Дарошелем Гарвианским, уже покинула город, и Аза стала смертельной ловушкой для сил Тьмы. А заклятие так и осталось висеть над городом, и я никогда не слышала, чтобы кому-то удалось добраться туда и вернуться живым. Да и мертвым тоже, если на то пошло. Прикусив губу и подняв брови, я смотрела, как Локай уверенно удаляется в сторону города. Ректор и незнакомец проводили его взглядом, о чем-то коротко поговорили и ушли туда же, откуда появились, — за угол ближайшего здания. Нет, бейте меня, но на казнь это было мало похоже. Даже не то чтобы слишком жестоко, но просто нелепо. Да и лошадка в чем провинилась? Тоже запретной магией увлекалась? Не-ет, тут было что-то непонятное.

Непонятное и очень-очень интересное. Когда-нибудь мое любопытство доведет меня до могилы, несомненно. Я положила теплые вещи у выхода из подземной лестницы, присыпала их песком, чтобы не бросались в глаза. Поправила пояс с кинжалом и направилась вслед всаднику, стараясь держаться в стороне, чтобы те, кто следил за Локаем (если таковые имелись), по возможности не заметили меня.

Как я ни старалась сократить расстояние, Локай оторвался от меня порядочно. Да и неудивительно — все ж на лошади, хоть и шагом, выходит быстрее, чем на своих двоих, да еще и крадучись. И когда он добрался уже до городской стены, я даже растерялась. А потом возмутилась. Не то чтобы я всерьез ожидала, что Локай сейчас рухнет с лошади (а скорее — с лошадью) и забьется в агонии, но и такое надувательство спокойно вынести не могла. Стало быть, никакого заклятия на городе нет, и кто-то (понятное дело, кто — светляки Шихаровы, морских ежей им в задницы) просто пугал народ. Небось чтобы не мешали им их сомнительные делишки проворачивать.

И только пройдя полдороги от границы города до стены, я поняла, что если заклятия и нет сейчас, то когда-то оно явно было. Высохшие трупы в живописных позах густо усеивали окрестности, как мухи — коровью лепешку. Присела над одним трупом, рассмотрела — высохшая стянувшаяся кожа, высохшие, но целые глаза в глазницах — пожалуй, история не врала в том, что заклинание Армана и в самом деле мгновенно убило все живое в округе. Я огляделась и отметила несколько птичьих трупиков. Наверняка полузасыпанные подвалы полны высохших крыс и лягушек, а дворы и подворотни — таких же собак и кошек. Но с другой стороны, сейчас заклинание явно уже не действовало. Интересно только, как давно оно не действует? И опять-таки на хрена им понадобился Локай?

А он тем временем добрался до стены и двинулся вдоль нее к воротам. Я прикинула: срезав угол, можно сократить расстояние почти вдвое, — и свернула с дороги. Похоже, заклинание Армана все же подействовало не сразу. Или попавшиеся в ловушку черные заподозрили неладное: непосредственно перед тем, как смертельное заклятие опустошило город, черные явно валили из него валом. В воротах, во всяком случае, определенно была давка.

Бормоча «извините, что потревожила», я с хрустом прошагала к воротам прямо по устилавшим землю останкам и вошла внутрь стен. Здесь дорога превращалась в широкую, мощенную обработанным камнем улицу, но уже шагов через сто ее перегораживала монументальная баррикада. Я еще ни разу не видела летающих лошадей, поэтому заозиралась, пытаясь сообразить, куда мог направиться Малек. Следы конских копыт я заметила не сразу, видимо, потому что никак не ожидала увидеть ничего подобного. Удивленная и настороженная, я присела на корточки и провела рукой по камню. Интересно, кому пришло в голову посыпать мукой весь город? Но тем лучше — так-то он от меня никуда не денется.

Я прошагала по лошадиным следам порядочное расстояние, прежде чем мне в голову пришла ясная мысль: эти следы — единственные, которые я видела. А значит, все остальные посетители города либо летали, либо… либо мы с Мальком — первые, кто вошел в него со дня Последней Битвы. Меня так поразило это открытие, что я чуть не пропустила привязанную к какому-то столбику рыжую лошадку. Я осмотрелась, ища взглядом Локая, но тут же заметила уходящие к здоровенному провалу следы человеческих ног и поняла, что дальше он пошел пешком. Вот теперь он точно никуда от меня не денется.

Лошадка стояла с каким-то спокойным фатализмом и косила на меня большим фиолетовым глазом. Красивое, надо заметить, животное — стройное и изящное, такие в наших краях — большая редкость. «Краса-авица», — сообщила я ей, осторожно гладя по шее. Та фыркнула и потянулась ко мне, раздувая ноздри. Я засмеялась, отодвигаясь. Лошадь протяжно вздохнула и негромко заржала. Я тоже вздохнула и пошла дальше по следам Малька, отчаянно жалея, что в кармане не завалялось куска сахара. Хотя глупость, конечно, — откуда там ему было заваляться, отродясь в кармане сахар не носила. Преодолевая перегородившую улицу воронку, оглянулась — лошадь все так же стояла и с тем же безразличным выражением на морде следила за мной васильковыми глазами.

Похоже, в дни Последней Битвы в городе водились не только люди. Я долго рассматривала останки некой твари, которая на человека никак не тянула. Пренеприятной, надо заметить, твари — ничего похожего я не встречала ни в одной книге. Немного тварь смахивала на мантихора, но у этих зверюг не бывает рогов, и челюсти у них по-другому устроены. Шихар знает, короче. Я пожала плечами и только тут заметила порванное золотое кольцо на земле. Пошарила взглядом и обнаружила еще одно, и еще — медальон с порванной цепочкой. И мне все стало ясно — послед. В этом месте подох какой-то сильный черный маг. Обычные Черные после смерти становятся просто зомбаками и могут в таком виде существовать лет триста — пятьсот, таковые еще до сих пор изредка выкапываются откуда-нибудь. Ничего опасного в них нет, и, если самому не лезть к ним в лапы, сладить с зомби проще простого. Но вот Черные покрепче могут превратиться в какую-нибудь более опасную гадость. Отрадно, что заклятие, накрывшее город, оказалось гибельным и для такой дряни. Я еще немного постояла, запоминая облик твари — присутствовала в ней все же какая-то жуткая красота, надо будет как-нибудь попробовать нарисовать, — и пошла себе дальше вдоль темнеющих на брусчатке отпечатков.

То, что город может быть опасен, даже будучи заполнен одними лишь мертвецами, я поняла, когда наткнулась на активную Страж-Пчелу. Негромкое жужжание я заслышала издалека, насторожилась и пошла дальше, прижимаясь к стенам домов. И чем ближе был источник звука, тем осторожнее я кралась. Правда, следы Малька все так же ровно тянулись посреди улицы, но это еще ничего не значило — скорее всего, когда здесь проходил он, ничего еще не жужжало. Стража я увидела, когда звук уже слышался из-за ближайшего угла. Я осторожно подкралась, выглянула вполглаза и замерла, чувствуя, как шевелятся у меня волосы: прямо в воздухе над очередным трупом висел светящийся желтый шар с парой серых полос, от него-то и исходило жужжание. Шар был полупрозрачный и выглядел не совсем материальным, но я-то знала, что он чрезвычайно опасен.

Страж-Пчела! Почти как на картинке. Интересно, успела она меня заметить или можно еще отодвинуться и обойти злосчастный перекресток? Насколько я помнила сопроводительный текст к той картинке из «Созданий магических и искусственных», еще как успела. Обычно они настраивались на движение: идешь в одну сторону — проходишь свободно, идешь в другую… ну, все поняли. Интересно, на какой вектор настроен этот страж? Я стояла, не рискуя даже головой крутить, только глазами двигала. Труп, над которым висела Страж-Пчела, похоже, принадлежал когда-то Темному… это значит… да ни шиша это не значит. И, только зацепив взглядом цепочку следов, я сообразила что к чему. Обозвала себя дурой, Малька — королем недоумков и выпрямилась. Шара не могло тут не быть, когда проходил Малек, — они не бегают сами по себе, они реагируют только на тех, на кого настроены. И раз Страж висит не над трупом Малька, значит, по его следам можно идти свободно. Но Малек-то — он что, глухой? И слепой вдобавок?

Я присмотрелась. Темнеющие отпечатки ног показывали, что посреди перекрестка человек как будто споткнулся, потом двинулся более широкими шагами — заметил, солнышко мое незрячее. Был бы Страж в другую сторону нацелен — и одной жертвой Последней Битвы стало бы больше. Я вышла к следам Малька и, стараясь наступать точно на них — мало ли что, — пошла через перекресток, надо признаться, слегка напрягшись. Но все прошло благополучно, и, зайдя за угол, я облегченно вздохнула, сошла с Мальковых следов и поставила в памяти крестик: обратно надо будет обойти этот участок стороной.

Мысль о том, что заклинание Армана могло убить не всех в этом городе, пришла мне в голову, когда я наткнулась на одиноко стоящего черного мага, выглядевшего совершенно живым. Да что там выглядевшего — он и был живым, чтоб змееглаву мной подавиться, если это не так. Тип с пренеприятным худощавым лицом (вылитый наш препод по логике) стоял, гордо сложив руки на груди, и взирал на полуразрушенную площадь с таким видом, с каким саманский халиф взирает на опостылевший гарем. Почему-то одним своим видом он вызвал во мне такую неприязнь, что я бы с удовольствием врезала ему пару раз ногой по… определенным местам, если бы не опасалась, что это может вернуть его к активной жизни. То ли заклятие Армана на него так подействовало, то ли Темный сам успел себя законсервировать, но все жизненные процессы в его теле остановились, что ничуть, однако, не затронуло душу, — я чувствовала, как Темный бесится внутри ставшего тюрьмой тела, готовый рвать и крушить, как только представится возможность. Будем надеяться, она ему не представится. Дальше я пошла еще осторожнее и уже начала опасаться, что эдак мне Малька никогда не догнать — он топал беспечно, как на прогулке по городскому парку в Джубане.

Во множестве попадалась всякая магическая дребедень. Назначение большинства предметов было мне неясно, и я их без сожаления игнорировала — кому, как не потомственной ведьме, знать, что с магическими предметами следует быть крайне осторожной. Но мимо очередного жезла пройти не смогла. Насколько я видела, он был всего лишь хранилищем заклинаний и ничуть не более того — но каких заклинаний! Я разглядела Полог Невидимости, десяток Стрел Огня, пару Ускорений и еще много чего — я опознала далеко не все. Нет, оставить такое я никак не могла и, еще раз убедившись в отсутствии активных заклинаний, подобрала жезл и сунула себе в сумку. Даже только с тем, что я в нем распознала, жезл сотни на две потянет, а на самом деле, пожалуй, больше тысячи стоит.

Я воспряла духом — если мне удастся сохранить эту палочку при себе, то сегодняшний день определенно можно считать прожитым не зря. Дальше — больше. Через пару кварталов я начала прикидывать, не плюнуть ли на Малька, а вместо того набрать, сколько смогу унести, и дотащить до лошадки. А потом еще раз… и еще… потому что ближе к центру города ценных и совершенно бесхозных вещичек валялось столько, что местный собор ордена, собрав все это, несомненно, станет самой богатой шайкой в мире. Я обзавелась парочкой колец со Стрелами Огня и Лучами Холода, подобрала стрелонепробиваемый плащик из паучьего шелка, нацепила браслет со Словом Правды, амулет со Щитом Воздуха и колье с совершенно ненужным в наши дни Определением Тьмы, но зато очень миленькое.

Вообще-то, колец я подобрала пару десятков, но они в большинстве своем были мне безнадежно велики, поэтому их я тоже клала в сумку. Частенько попадающиеся магические доспехи и оружие, увы, также были мне не по размеру и тяжеловаты, поэтому я их и не разглядывала особо. А вот попавшийся самозатачивающийся меч из псевдостекла я с радостью нацепила на пояс — под левую руку. Вытащила из ножен, полюбовалась на едва заметный в воздухе контур полуторного меча, легко взмахнув, ударила им по углу дома. Гладко срезанные кирпичи посыпались на землю, а я ощутила лишь слабое сопротивление. Красота! Разумеется, меч был мне великоват, и висящие на поясе ножны почти касались земли, но он был достаточно легок, чтобы я могла им крутить ничуть не с большим напряжением, чем простым кинжалом. Я тихонько засмеялась и вложила меч в ножны, в последний момент удержавшись, чтобы не направить лезвие рукой. Шрацблат! Осторожнее надо быть — так запросто можно без пальцев остаться. Пошла дальше, чувствуя себя ребенком, по недосмотру оставленным на ночь в кондитерской лавке.

Вышла на площадь к остаткам большого здания и замерла, удивленная: похоже, Мальку наскучило топать в одиночку, и он нашел себе попутчика — к зданию шла одна цепочка следов, а от него — две. Интересно, каким образом в здание попал этот второй? Прилетел по воздуху? Хотя — вовсе не обязательно, он мог просто войти с другой стороны. А мог и прилететь — заклинание левитации требует очень много энергии, но сильный маг запросто мог проделать весь путь по воздуху. По всему не было похоже, чтобы Малька тащили силком — второй след был самым обычным, разве что шел порядком в стороне: видимо, Малек побаивался своего спутника. Что неудивительно, скорее всего, это кто-нибудь из светляков, да еще и маг рангом не ниже магистра. Я недовольно вздохнула: если я наткнусь на них, маг меня наверняка заметит раньше, чем я его, и ничем хорошим такая встреча не закончится. Как минимум, у меня заберут все, что я тут насобирала. Я заколебалась — может, вернуться назад? Видела я уже достаточно, чтобы утверждать, что Обет Забвения Мальку пока не грозит, а теперь, когда его сопровождает сильный маг, не грозит вообще почти ничего. Но любопытство взяло-таки верх, и, проклиная его, я осторожно направилась к другому углу площади, куда уходили две цепочки следов.

И только почти наткнувшись на Малька, я поняла свою ошибку: он вовсе не шел рядом с кем-то, он шел по следам кого-то. Цепочка следов уходила вперед, а возле нее стоял Малек с мечом в руке и, напрягшись, смотрел куда-то в сторону. Я проследила его взгляд и с трудом удержалась, чтобы не присвистнуть. Ни шиша себе червячок! Это ж какую рыбу можно поймать, если такого на крючок насадить? Несколько кусков аккуратно порезанного навозного червя толщиной с огромное бревно в художественном беспорядке валялись вокруг. Кстати, определенно червячок этот помер много позже всех остальных местных трупов, поскольку некоторые куски еще подергивались. И такими эманация-ми Изначальной Тьмы веяло от этих кусков, что дышать становилось трудно. Ох, чую я, при жизни он занимался не только удобрением почвы. А еще — в этих кусках и сейчас жизни было намного больше, чем хотелось бы; когда с омерзительным всхлипом впереди судорожно вытянулась какая-то конечная часть этой мерзости, я чуть с визгом не бросилась к Локаю. Остановила мысль, что Малек непременно рубанет меня с разворота мечом — я сама, во всяком случае, именно так бы и сделала. И все же кто бы ни нарезал эту дрянь на куски (ну не Малек же в самом деле), ему следовало более ответственно подойти к этому делу. Если вспомнить, как обычные навозные червяки запросто отращивают оторванные куски… и если предположить, что этот тоже так умеет, то… то надо отсюда сматываться. Неплохо было бы добить это отродье Тьмы, но пусть этим кто-нибудь посильнее занимается. И посмелее. Или подурнее, а я еще жить хочу.

Я уже собралась было окликнуть Малька, но он, видимо, пришел к такому же выводу и, закинув блеснувший синим отсверком меч в ножны, быстрым шагом двинулся дальше. Я тихонько пошла следом. Мне не давала покоя мысль, что раз в городе оказался кто-то один, выживший с тех темных дней (да еще какой выживший!), то запросто может обнаружиться еще парочка. И вовсе не факт, что таинственный первопроходец их всех порезал на куски, кого-то он мог и пропустить, особенно если этот кто-то будет поменьше. Я вздохнула. Вовсе не обязательно быть размером с гору, чтобы прихлопнуть двух студентов третьего года.

А вот беспечность Малька меня просто поражала. Этот недоделок шлепал посреди улицы так, что его слышно было, пожалуй, кварталов за десять, и (ну я просто поражаюсь) даже временами насвистывая что-то под нос. Мне так и представлялось, как со всей округи на этот шум сползается вся выжившая нежить. Мрачноватенький такой каламбурчик. И я кралась сзади, пристально следя за домами и темными подворотнями, мимо которых топал Локай, — не пошевелится ли там что?

Хотя со временем проняло и его — он вдруг начал осторожничать, крутить головой и периодически замирать с поднятой ногой. Я встревожилась, подумав, что он кого-то почувствовал, но тут же сообразила, что почувствовал он — меня, и тихонько хихикнула, прикрыв рот рукой. Но Малек расслышал.

Он вышел на середину улицы, повернулся, встал с мечом в героическую позу — хоть статую с него ваяй прямо сейчас — и выдал:

— Кто бы ты ни был — жить иль нежить, если ты не трус, выйди и сразись со мной!

Я не сдержалась и фыркнула. Ну, прямо Небесный Воин! Вообще-то Локай — хороший парень. Ему бы еще чувства юмора побольше и патетики поменьше, такая лапушка бы получился. Я уже собралась небрежной походкой выйти из-за кучи мусора, за которой сидела, и сказать что-либо вроде «ты мне просто выбора не оставил, теперь придется сражаться», но тут из дома у меня за спиной вылетела крупная птица, порядком напугав меня самое. А уж бедолага Малек, по-моему, чуть в штаны не наделал. Лицо у него было… красноречивое. И совершенно белое. Он проводил безумным взглядом пролетевшую птицу, закинул меч в ножны и пошел дальше, топая еще громче, чем раньше. Тьфу ты. Вот ведь пень ушастый — как можно быть таким беспечным?

Но, когда он выбрался к своим следам, его проняло как следует. Эх, показать бы ему его самого со стороны в этот момент. Двойную цепочку следов мы увидели, пожалуй, одновременно. Карты у меня не было, поэтому я не ожидала, что мы выйдем на наши же следы. Локай, пожалуй, тоже не ожидал. Точнее, он ожидал, что выйдет на свои следы, но наличие лишней цепочки, похоже, явилось для него откровением. Он присел и, пригибая голову, рванул, выхватывая на бегу меч, к ближайшему зданию. Я опять не сразу его поняла — выглядело так, что он что-то там увидел и собирается немедленно изрубить это что-то в мелкий фарш. Но Малек добежал до стены, развернулся и вжался в нее спиной, выставив перед собой меч и держа его обеими руками.

Я не выдержала и засмеялась, что на Малька произвело громадное впечатление — меч в его руках задрожал, и сам он побледнел еще больше. Я даже задумалась: может, он просто таким образом старается, чтобы его не было видно на фоне светло-серой стены? Надо заметить, это ему почти удалось — ему бы еще глаза выпученные чуть прижмурить, а то уж больно они его демаскировали. Каюсь, мне надо было бы выйти и объяснить, что к чему, не годится так человека пугать, но я ничего не могла с собой поделать — уж больно мне интересно было, что же такое он предпримет.

К моему разочарованию, никаких спектаклей он разыгрывать не стал, просто через некоторое время отлепился от стены и, двигаясь осторожно, как по весеннему льду, прошел к высящейся неподалеку баррикаде и полез на нее, пытаясь все время смотреть за спину. Выглядело потешно. Я выждала некоторое время и пошла следом, намереваясь окликнуть его сразу, как увижу.

То, что он прячется за перевернутой телегой, я поняла в самый последний момент и едва успела отпрянуть назад, когда он выскочил с безумным видом, громким воплем и мечом, нацеленным мне куда-то в область самой ценной части моего тела (головы, разумеется, а вы о чем подумали?). Лезвие просвистело мимо, слегка царапнув по уху, и полетело дальше, зато физиономия Малька оказалась в пределах моей доступности, чем я и не преминула воспользоваться, от души заехав ему в скулу с правой. Он, выронив меч, рухнул на груду мусора и так и замер.

Я быстро оценила повреждения — царапина была слабая и даже не кровоточила, зато этот гад, похоже, повредил мне прическу. Я потянулась к сумке, но сразу вспомнила, что зеркальце осталось в кармане куртки. Ах, мать Сибела! Я посмотрела на землю — там лежала солидная прядка, потрогала волосы и решила, что красота моя погублена безвозвратно. Добить, что ли, гада? Вздохнула.

— Ну ты, Малек, совсем охренел, я смотрю, — раздраженно обратилась я к его тыльной части, — смотри, куда мечом машешь, придурок! Если б ты мне лицо поцарапал, я б тебя точно убила.

Локай медленно обернулся, поднял меч, встал. Выражение его лица мне совершенно не понравилось.

— Тебе следовало убить меня, тварь, пока была возможность, — заявил он, вставая в исходную позицию номер два.

Я забеспокоилась. Неужели ему все-таки предварительно прочистили мозги и он теперь ничегошеньки не помнит? Возникла даже версия, зачем Локай понадобился светлякам в этом мертвом городе: помрет сам — не жалко, а если не помрет, то прочистить ему мозги после этого еще раз — ничего не стоит, и тайна будет сохранена.

Я забеспокоилась еще больше — версия выходила вполне логичная. Что ж делать-то? Я прищурилась, помня слова наставника: «Не давай противнику определить направление твоего взгляда, даже если оно не совпадает с направлением удара», и пусть в случае с Мальком это было излишним, но наставник еще говаривал: «Никогда не недооценивай противника». Позиция номер два хорошо годится для начала учебной схватки, но в реальном бою мало пригодна — слишком открытая. Я уже нацелилась было присесть и влепить ногой по наиболее ценной для большинства мужчин части тела (я вовсе не имею в виду голову), но передумала (всегда успею) и решила сначала поговорить.

— Тебе что, уже мозги прочистили? Я Ирси Нассен, твоя однокурсница. В Академии магии. В Джубане. Помнишь?

Малек скорчил презрительную рожу и поморщился — под левым глазом уже наливался синяк.

— Помню. Только ты, тварь, никак не можешь быть Ирси, потому что до Джубана двадцать семь тысяч ли. Умри, нечисть! — И он занес меч. Гор всемилостивый, где он такой патетики нахватался? Надо ему поменьше героических книжек на ночь читать и побольше — учебников. У меня кулак чесался навесить ему украшение и с другой стороны лица — исключительно из эстетических соображений — для симметрии. Но я не стала. Я вообще добрая.

— Дурак, — сказала я ему, делая шаг назад, — я за тобой и ректором по следам через портал прошла. Мне Ломак сказал, что тебя ректор куда-то повел, так я следом и отправилась. Беспокоилась за тебя, между прочим.

— Правда? — выдохнул он, опуская меч, и уставился на меня с таким выражением лица, что я опять не удержалась:

— Неееет!! Я морок, порождение Тьмы и сейчас выпью твою кровь и высосу душу! — посмотрела на него и расхохоталась.

— Дура, — сказал Малек, убирая меч в ножны, — я же тебя убить мог.

— Ты — меня? — Я засмеялась еще громче.

Малек засопел. Обиделся, похоже.

— Ладно, — сказала я, — извини. Я и в самом деле немножко увлеклась. Уж больно ты потешно пугаешься, нет никаких сил удержаться, ты ж меня знаешь.

Я встала, подбоченившись, в картинную позу и возопила:

— Кто б ты ни был, жить или нежить, если ты не трус дрожащий, предстань предо мной и сразись в честном бою!

Малек слегка покраснел:

— Ирси, ну хватит уже! Я же не знал, что это ты там… Кстати, зачем ты за мной кралась? Напугать хотела?

— Ну… просто ты так беспечно топал по этому городу, что я тебя подстраховать решила. Вдруг еще кто тебя услышит, сам же видел — отнюдь не все вымерло в Азе с дней Последней Битвы. — Я ухмыльнулась. — Ну и попугать — тоже.

Малек замотал головой:

— Нет, тут больше никто не выжил. Это точно.

Я скептически хмыкнула:

— С чего ты так решил? Видели мы с тобой всего ничего, а уже двое есть — один червячок чего стоит, да и тот тип на площади возле фонтана — очень даже не мертвый. И если ты уверен, что никого живых тут нет, то почему меня так испугался?

— Испугался, потому что испугался. — Малек нахмурился, потом достал карту, ткнул пальцем: — Видишь красные кружки? В них сильные адепты Тьмы находились во время… ну, когда все умерли. Первый точно подох, там такая мерзкая тварь лежит, мертвая и высохшая вся. Второй — тот самый тип; он мне тоже не понравился, не знаю, сам ли маг, послед ли его — пусть светляки разбираются, я больше туда не пойду. И третий — тот… червяк — тоже мертвый. Больше тут таких сильных Темных не было, вот и нежити взяться неоткуда.

Я скептически хмыкнула еще раз, но теперь уже с вопросительно-заинтересованной интонацией.

— Кстати, кто этого милого червячка-то порубал на котлеты? Уж не ты ли, о воин, равный Солнцу?

Но Малек пропустил мое ехидство мимо ушей:

— Нет, его некто Урс Ахма Кайел ущучил.

— Ну и имечко. Светляк?

— Нет. — Малек вздохнул. — Можешь считать, что это — Проклятый Принц. Алисол Мирна, ну, светляк, который мне задание давал, сказал, что он — Вошедший во Тьму. Не светляк, а Урс Ахма. А этот Мирна, между прочим, — самый главный светляк, первый принципал, как это у них называется.

— Та-ак, — протянула я. — Давай мы наконец выберемся из этой груды мусора и пойдем отсюда. И ты все мне расскажешь. — Я вышла на дорогу и остановилась, поджидая.

— Что рассказывать-то?

— Все.

— Ну… — Малек замялся. — Он, светляк этот, в принципе, специально не оговаривал, но вроде как подразумевалось, что болтать об этом я не буду…

Его возмутительное заявление я даже комментировать не стала, только хмыкнула. Малек мое хмыканье понял правильно, смутился и потупил взгляд.

— Ну… да… Я думаю, у тебя есть право это знать.

Я даже хмыкать не стала. Малек увял окончательно.

— Ладно, — буркнул он, — пошли. Скоро солнце сядет, не знаю, как ты, а я здесь до темноты торчать не собираюсь. Короче, все, что ты знаешь про Последнюю Битву, — не совсем правда…

— Ага! Да ладно, я в официальную версию никогда не верила — слишком много неувязок. Итак, Черный Принц жив и свободен, я так понимаю?

Малек поморщился.

— Ирси, если ты меня будешь через каждое слово перебивать, я тебе и за неделю рассказать не смогу.

— Извини, молчу.

Я картинно закрыла руками рот и выпучила глаза. Локай посмотрел на меня искоса, горестно вздохнул и пошел по улице вдоль наших следов.

— Короче, дело было так. На самом деле никакого Черного Принца не было вообще…

Я всегда знала, что эта история о Последней Битве далека от правды, но даже и не представляла, что настолько. Это же надо все так перевернуть! И ведь каковы хитрецы: Мальку этого никто не сказал, но я уверена, что неофициальную версию придумали те же светляки. Специально для смутьянов, которые усомнятся в том, что написано во всех учебниках истории. Поначалу, слушая Малька, я переполнялась негодованием. Прочти он в этот момент мои мысли — немало бы ужаснулся, поскольку я собиралась предать тайну гласности, как только выберусь из этих руин. Но, слушая дальше, поутихла. Ничего не выйдет. И дело даже не в светляках, они не дураки и, скорее всего, даже внимания не обратят на меня и на мой правдивый рассказ. Мне просто никто не поверит. Это же надо такое придумать — Светоносный предательски убивает главу Серого Ковена и развязывает войну! Бред, да и только.

Я и раньше относилась к истории без особого почтения, а теперь и вовсе перестала понимать, зачем она нужна. Верить можно только тому, что сама видела. И то лучше перепроверить. А эта официальная история — просто нагромождение лжи, и все уделенное ей время смело можно считать потраченным впустую.

Малек закончил пересказ выданной светляком версии Последней Битвы и перешел к нынешним впечатлениям. В частности, об окаменевшем типе. Это же надо — Вошедший во Тьму! Я припомнила все, что было написано о таковых в некой безымянной книге, и поежилась. Темные маги, как и светлые, бывают разные. Сегодня любой, кто использует запретную магию, считается темным, но в этом нет смысла. Ничто не мешает магу душить кошек и использовать темную энергию их смерти, хоть будучи магистром Белого Круга. Точнее, ничто, кроме совести и ОСС.

По-настоящему же темным маг становится в тот момент, когда связывает себя, свою душу и тело — с Изначальной Силой. С Тьмой. Первый уровень такого связывания — Представление Тьме — дает Темному постоянный источник энергии, слабенький, но совершенно неисчерпаемый. Впрочем, канал этот можно расширить. Второй уровень — Посвящение Тьме — дает возможность призывать темные сущности и черпать Изначальную Силу широким потоком. И, о чем не упоминается ни в какой другой книге, есть еще и третий уровень приобщения к Изначальным Силам — Восхождение. Читала я обо всем этом просто из любопытства: темных магов не существует уже четыреста лет, а о том, чтобы самой стать таковой, я не помышляла ни секунды. И дело не в том, что потом придется всю жизнь таиться от светляков, и не в том, что описанный в книге ритуал Представления Тьме даже на бумаге выглядел тошнотворным. Просто мне довелось пару раз видеть зомби. Я уж скорее уйду в монастырь и всю жизнь проведу в постах и молитвах, чем соглашусь с перспективой когда-нибудь так выглядеть. Ну его к Шихару, оно того не стоит.

Я брела, уставив взгляд в землю и размышляя об услышанном, но тут меня привлек маленький красный камень, лежащий в щели брусчатки. В первое мгновение мне показалось, что это — капля крови, я напряглась и немедленно осмотрела ее истинным зрением. При таком взгляде оказалось, что его не существует вообще. Я издала удивленный возглас и остановилась. Малек прервал свой душераздирающий рассказ о том, как он пробирался среди высохших трупов, и удивленно на меня уставился.

— Смотри, — сказала я, вынимая кинжал и выковыривая предмет своего интереса из мостовой.

— Что это? — настороженно спросил Локай.

— Не знаю.

Я вертела находку в руках, с каждой секундой поражаясь все сильнее. Камень оказался чуть больше, чем показался вначале, — продолговатый полупрозрачный кристалл красного цвета размером с фалангу мизинца. Красивый, похожий на рубин. Вот только рубином он не был, как не был и ничем другим. Поначалу я решила, что это очень качественная иллюзия и именно поэтому не видна истинным зрением, но, присмотревшись, эту версию отвергла. В истинном зрении в моей руке в тонкой материальной оболочке находилось Ничто. Не Нечто, а именно Ничто. Это не было пустотой или безвоздушным пространством, это было… это было беспространственным пространством, вот. С удивлением я протянула находку подошедшему Мальку, но он моего восторга не разделил.

— Выбрось, — сказал он неприязненно и попытался скинуть камень с моей ладони. Я мотнула головой и отдернула руку:

— Нет! Посмотри…

— Выбрось, — повторил он настойчиво и поймал мою руку. Я сжала камень в кулаке, и тут он… хрустнул. Малек немедленно выпустил мою руку и уставился на меня с ужасом. Я разжала ладонь и увидела тонкие стеклянные обломки и быстро впитывающуюся в кожу лужицу красной жидкости. Вскрикнув, я встряхнула рукой, осколки с тихим звоном посыпались на мостовую. Я пристально осмотрела руку: кожа была сухая, чистая, без каких бы то ни было признаков чего-то постороннего — как обычным, так и истинным взглядом. Впрочем, помня о том, как эта жидкость выглядела, результатами осмотра не стоило обольщаться.

Малек пришел в себя, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул:

— Что с тобой? Ты в порядке? Что чувствуешь?

— Не ори, — зло отозвалась я, вытирая ладонь о штаны. — Доволен? Чего ты привязался к этому… этой… Выбрось да выбрось! Выбросила бы, не беспокойся, зачем хвататься?

— Дура! Не надо здесь ничего подбирать, неужели сама не понимаешь? — выкрикнул он, сорвавшись в конце фразы на фальцет, что порядком смазало впечатление. — Увидела, и сразу руками, как ребенок… а теперь…

— Что — теперь? Что такого? Я жива, ничего необычного не ощущаю, в монстра превращаться не собираюсь. И вообще это наверняка лекарство какое-нибудь. Скорее всего, давно выдохшееся.

Сама я в это ни капельки не верила, уж больно странным было содержимое этого «пузырька», но говорить об этом Мальку не собиралась. И так его, того и гляди, кондрашка хватит.

— Все равно — дура. Неужто сама не сообразила, что здесь много всего опасного может лежать?

И тут его взгляд упал на недавно подобранное мною колечко со Стрелами Огня. Упал и приклеился, а брови его медленно поползли вверх.

— Откуда это у тебя? Если ты… — начал он, но тут заметил второе кольцо, перевел взгляд на колье и, похоже, догадался включить истинное зрение. Потому что вид у него стал, как у ребенка, обнаружившего в коробке с подарком кольчатую сколопендру.

Он несколько раз открывал рот, пытаясь что-то сказать, но дар речи к нему так и не вернулся, поэтому он просто махнул рукой, быстро зашагал по улице и скрылся за поворотом. Интересно, он и в самом деле думает, что я могу подобрать что-то, назначения и опасности чего не до конца понимаю? …ну, не считая последнего случая. В конце концов, я ему не дочка и не племянница и вообще могу сама о себе позаботиться. Если уж кого и надо от всяких опасностей оберегать, так это явно не меня… и тут я вспомнила и бросилась следом. Завернула за угол — так и есть, Малек широким раздраженным шагом подходил к тому самому перекрестку.

— Стой! — заорала я и бросилась следом. — Стой, придурок!

Но Малек только втянул голову в плечи и прибавил шагу.

— Не выходи на перекресток! Сдохнешь! — вопила я, отлично понимая, что он сейчас разобижен и ничего не слышит. До того, как его заметит Страж, ему оставалось шага три. Не успею! Я сунула руку в сумку — благодарение Девяти, жезл попался сразу же. Я выхватила его и нацелила вперед, отчаянно надеясь, что правильно определила Полог Невидимости и способ его активации из жезла. А еще — что Страж не способен видеть сквозь Полог.

Определенно Светлые сегодня смотрели на меня благожелательно — я уже почти догнала Малька, когда со стороны боковой улицы раздалось громкое и пронзительное гудение. Я заметила краем глаза какое-то движение, но не стала оборачиваться и выяснять, что там такое. Зато это решил выяснить Локай и остановился. Я налетела на него, повалила и, выкрикнув «Сен-Амир», крутанула над головой жезлом. И замерла в ожидании.

Первым зашевелился Малек. Он что-то пробурчал крайне недовольным тоном, собираясь стряхнуть меня и вылезти.

— Тихо! — прикрикнула я на него, осторожно подняв голову, осмотрелась и добавила: — Не шевелись, он здесь.

Малек тут же перестал ерзать и спросил придушенным голосом, в котором, однако, ощущались нотки паники:

— Кто — он?

Я осторожно сняла локоть с его затылка и сказала:

— Сам смотри.

Полог накрывал нас едва заметной серебристой переливающейся вуалью. Едва заметной и совершенно прозрачной, но странно искажающей перспективу и наружные звуки: жужжание Стража доносилось до моих ушей как легкое поскребывание. Сам Страж висел в двух шагах от нашей куча-малы и делал вид, что именно там и находился последние четыреста лет. И собирается висеть еще минимум столько же.

— Ну и что? — возмущенно произнес Малек и опять попытался меня скинуть. — Я видел эту штуку, она неопасная.

— Дурак, — сказала я, припечатывая его голову локтем обратно к брусчатке, — и неуч. Это Страж-Пчела. И очень даже опасная. Если бы ты вместо фривольных романов учебники читал, то знал бы, что эти Стражи только в одну сторону идущих пропускают. А идущих в другую — прямиком в Бесплодные Долины отправляют. Тебе просто повезло, что он настроен в эту сторону, а не в ту, куда ты топал без меня.

— Отпусти, я не буду дергаться.

Я нехотя убрала руку. Малек поднял голову, отплевался и уставился на Стража гипнотизирующим взглядом.

— Два вопроса: почему она на нас не нападает, раз такая опасная, как ты говоришь, и что с ней делать?

— Не нападает, потому что не видит — я нас Пологом Невидимости накрыла. Из вот этого подобранного жезла, между прочим. — Я сунула ему под нос руку с жезлом. — Но если ты считаешь, что его надо срочно положить туда, где я его подобрала, то я так и сделаю. Ну, я пошла?

Малек помолчал и нехотя выдал:

— Ладно, пожалуй, ты и в самом деле права. Спасибо, что спасла меня. Но могла бы и просто предупредить заранее. Обошли бы этот перекресток, и никакой хрени магической бы не понадобилось…

В чем-то он был прав, но тут я вспомнила из описания еще одну особенность Стражей, которую ему и выдала.

— А с чего ты взял, что на других перекрестках их нет? От одного Стража толку мало, его любой дурак обойдет, поэтому их обычно линией выкладывают. Вполне возможно, что на этой улице их сотни.

Малек вздохнул:

— С тобой спорить — только дураком себя чувствовать. А второй вопрос?

Я замялась.

— Не знаю… Видишь ли, Страж — сущность нематериальная, и обычным заклинанием его особо не зацепишь. От моих Стрел Огня или Лучей Холода ему ни горячо ни холодно — в буквальном смысле. Я тут еще много всего насобирала, сейчас поищу, но ничего конкретного в голову не приходит.

Я завозилась, доставая из-под себя сумку; и, похоже, приподняла пятую точку над Пологом, потому что полосатый шарик издал короткий треск и дернулся, одним рывком подобравшись к нам почти вплотную. Я немедленно прижалась обратно к мостовой, выдавив из Малька придушенное ругательство.

— Шрацблат, — выругалась я, нацелив на Стража жезл и лихорадочно подбирая подходящее заклинание из его арсенала.

— Не ругайся, — прошипел Малек. — У тебя в жезле только один Полог был?

— Нет, — ответила я машинально, продолжая разбираться в незнакомых заклинаниях, — десятка два. А что толку?

— Поставь их цепочкой до какого-нибудь угла. Я же так понимаю, что через стены этот Страж не видит?

Я подумала и с неохотой признала, что мысль хорошая. Более того, вполне достойная первой прийти в голову мне, а не Мальку.

Я осторожно оглянулась, подыскивая ближайшее здание.

— Только смотри, чтобы Страж этот под Полог не попал, а то он нас увидит.

— Учи ученую, — огрызнулась я, крутя жезлом, — Сен-Амир!

Страж издал серию тресков, но остался неподвижен. А Полог дрогнул и растекся в указанном направлении.

— Уф, — сказал Малек, когда я с него наконец сползла, — чуть не расплющила, а на вид такая легонькая. Хотя, — добавил он задумчиво, переползая под второй Полог, — глядя на твои мослы, мне думалось: что под тобой, что на тебе — все одно, как с бороной в обнимку лежать. А оказывается, вполне даже ничего. Или это из-за одежды так показалось?

— Дурак, — прокомментировала я, краснея и показывая кулак. — Сен-Амир! — С облегчением выпрямилась — третий Полог я сделала уже в рост человека — и добавила: — Все вы, мужики, одинаковы.

— Хочешь неодинакового, заведи себе знакомого из пажеского лицея, — сообщил Малек, выпрямляясь рядом и с блаженными стонами потирая бока. — Попадаются там такие… смазливенькие.

— Хорошая мысль, — воскликнула я с воодушевлением, — и как я раньше не догадалась. Сен-Амир.

Этот Полог почти дотянулся до вожделенного угла. Не больше шага оставалось. Я оценила расстояние до Стража и сожалением взглянула на жезл.

— Э, не дури, — забеспокоился Малек.

— Сама понимаю. — ответила я с вздохом, — но жалко же. На Вайском рынке за один Полог восемь монет выкладывают. На это, — я кивнула за плечо, — можно было бы месяц жить. Эх… Сен-Амир!

Зашла за угол здания и с некоторым содроганием вышла из Полога. Обернулась. Через секунду из пустоты рядом возник Малек. Я хоть и ожидала этого, все равно вздрогнула. Локай обернулся, посмотрел назад, хмыкнул:

— Тоже мне Полог Невидимости.

Ну да, практической пользы от него немного — в чистом виде это заклинание просто скрывает от взора (разумеется, только от обычного взора) все отдельные предметы, целиком попавшие в Полог. Поэтому посреди перекрестка красовалась жирная клякса чернозема, проявившегося на месте ставших невидимыми булыжников мостовой. Не говоря уже о том, что в истинном зрении никакого Полога не было вообще. Хорошо, что у Стражей истинного зрения нет. О чем я и сказала вслух. Малек согласно кивнул и поинтересовался:

— Если еще что-то подобное по пути есть, скажи сейчас, а не тогда, когда оно уже изготовится цапнуть.

— Да не было ничего такого… вроде, — задумалась я. — Но ведь тоже — не Белая Ведьма, могла чего-то и пропустить. Будем надеяться, что пропускать было нечего. На всякий случай держи глаза и уши открытыми, договорились?

Малек кивнул и уже начал поворачиваться, но вдруг остановился и прищурился.

— А чего ты еще насобирала? Сверкаешь, как лавка стеклодува в солнечный полдень. Выбросить тебя все равно не заставишь, так давай хоть показывай, чего там намародерничала.

— Фиг тебе, — я мстительно показала язык, — нечего пялиться, у тебя след на ауре останется, твой светляк еще заметит, чего доброго. Вычислят меня, придется все сдать. А так, пока ты свои подвиги расписывать будешь, я тихонечко смоюсь тем же путем, каким и пришла. В башне Сверра оси в петли обратно поставлю, и никто ни о чем и не догадается. А?

— А сдать-то все равно придется, — заметил Малек нарочито равнодушным тоном.

— Это еще почему? — удивилась я. И зашипела: — Ты что же, собираешься…

— Ничего я не собираюсь, — перебил Малек, — под ноги посмотри.

— А? — Я послушно посмотрела под ноги, но ничего не увидела. Разумеется, кроме брусчатки.

Локай вздохнул.

— Следы. Ты же не думаешь, что мой рассказ их любопытство полностью удовлетворит? Они наверняка завтра же с утра сюда целой толпой нагрянут. И увидят, что я не один тут бродил.

Я задумалась. Может, замести их чем? Да толку-то…

— Первокровь Первоматери, — произнесла я с чувством. — Малек, ну почему так, а? Только решишь, что тебе счастье привалило, что наконец разбогатела, как жизнь тебе кукиш под нос сует. Ну, где тут справедливость, я спрашиваю?

Малек только плечами пожал и буркнул:

— Пошли, солнце садится.

И мы пошли. Может, они хоть жезл мне оставят? Я же теперь с ним уже почти сроднилась.

Не оставили. После долгих уговоров, жалобных взглядов и тоскливых вздохов этот противный светляк в серой робе выудил из конфискованной у меня же кучи предметов то самое колье с Определением Тьмы и протянул мне. Я поморщилась, но в колье вцепилась, как голодная собака в кость — все же не худший вариант, что ни говори. Светляк наградил меня хмурым взглядом.

— Хочу вам напомнить, что, если бы не помощь, которую вы оказали Локаю в этом путешествии, и не личная просьба ректора академии, разговор наш имел бы для вас куда как более печальные последствия.

Я кисло улыбнулась и пробормотала:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отозвался светляк желчно, пожевал губами и вдруг улыбнулся почти по-доброму. — Я понимаю ваши чувства, но вы уже не ребенок, должны разбираться, что можно и чего нельзя. Вот в это кольцо, — светляк выудил из кучи неброское серебряное колечко без украшений, — вложено не что иное, как Облако Смерти. Если бы вы его случайно активировали, последствия могли бы быть самыми что ни на есть катастрофическими.

Я поежилась… Облако Смерти — легендарное заклинание из арсенала героев Войн Разделения. То-то меня аура этого колечка так впечатлила. Но я его и не собиралась активировать, пока не узнаю, что это. Так я светляку и сказала, но он мои слова пропустил мимо ушей.

— А тот жезл, который вы так вожделеете, кроме всего прочего, содержит десяток заклинаний, определенных нами как аналог Слова Повиновения, только на порядок мощнее. А два вида заклинаний из него нам так и не удалось определить. Мы просто не имеем права допустить, чтобы подобное оружие попало в ненадежные руки. — Светляк выставил ладонь, предвосхищая мое возражение: — Вы что же, хотите сказать, что этот жезл долго пробудет у вас, если мы его вам отдадим?

Я увяла. Но тут же снова вскинулась:

— А меч?

— То же самое, — устало ответил светляк. — Объясните, зачем вам эта опасная игрушка? Вы либо отрежете по неосторожности себе… что-нибудь, либо его у вас очень быстро украдут. Давайте уж лучше договоримся, что вы получаете вознаграждение в таком же размере, что и ваш товарищ, — он махнул в сторону сидящего рядом Локая, — как в материальном, так и во всех прочих выражениях. Договорились?

— Договорились, — вздохнула я. — А… вы еще не выследили этого… древнеца?

— Нет, — светляк определенно смутился, — это оказалось не так просто, след с портала снять не удалось. Мы над этим работаем, а вам я бы рекомендовал забыть о нем. Поверьте, адепт Тьмы в ранге Посвященного — не тот тип, с которым можно приятно поболтать за утренней чашкой чая.

— И вовсе он… — начала я и запнулась, увидев выражение ужаса в глазах Малька. Яйца Шихара, что это со мной? Чуть сама себя на флажки не загнала, — …мне неинтересен, — попыталась я загладить свою ошибку. Светляк наградил меня пронзительным взглядом, но промолчал и сделал вид, что ничего не заметил. Проклятие.

— Еще раз напомню вам вашу легенду. Заклятие Армана с Азы снято. Каким образом и почему, вам никто не сказал. Почему для первого визита в город выбрали именно вас, вы тоже не знаете, но догадываетесь, что Черный Принц освободился. Можете спекулировать домыслами на эту тему сколько угодно. Повторюсь, что мы не собираемся предпринимать никаких действий, если вы будете пытаться рассказывать что-то иное. Например, ту версию Последней Войны… В этом случае мы просто не будем мешать естественному ходу событий, который будет для вас, сами понимаете, далек от благоприятного.

Мы с Мальком синхронно кивнули.

— Также напомню о необходимости соблюдать бдительность в отношении…

Но тут дверь в комнату, где мы торчали уже битых три часа, распахнулась, и на пороге возник милорд ректор Академии магических искусств Джубана Тавин Рокард собственной персоной.

— Ага! — воскликнул он, увидев меня. — Мило, мило. Следовало бы мне предположить подобный вариант развития событий. — Он повернулся к светляку: — Они тебе еще нужны?

Тот изобразил на лице предельную усталость и махнул рукой:

— Забирай, и, умоляю тебя, поскорее.

Милорд Тавин усмехнулся в усы и кивнул нам:

— Ну-те, голубки. Полетели домой.

— Кар-р, — меланхолично отозвался Малек, поднимаясь, и я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть. Чудеса и акробаты! Неужто у Локая чувство юмора прорезывается? Если в самом деле так, то это, пожалуй, стоило доброй половины потерянных мной сегодня сокровищ.

— Шутники, — с отвращением сказал светляк, — прощайте, господа. Желаю всех благ, и да хранят вас Светлые.