"Василий Захарченко. Разговор с электрическим мозгом " - читать интересную книгу автора

Предположение Николая Ивановича вызывает бурную реакцию. Каждый хочет
сказать свое слово. Вдруг серо-стальные кирпичи электронной машины
приобретают для всех нас неожиданное значение.
- Ну что ж, пускай она теперь поработает на Большую химию,- говорит
Коля Трошин.- Раз машина такая умная, уж мы как-нибудь обучим ее и нашему
делу.
- Да, но ей будет у нас скучно без романтики. Космические корабли - и
вдруг химический завод,- вздыхает Нина.
- Почему - без романтики?- перебивает ее Николай Иванович.-- Мне
кажется, машина у нас как раз на своем месте,
Но на этом разговор не закончился. Коля Трошин - парень дотошный, и я
благодарен ему, что он затронул тему, которая давно и настойчиво волновала
меня.
- Вот я, Николай Иванович, все один вопрос обдумываю,- высказал свое
заветное Коля, на мгновение отрываясь от работы и размахивая паяльником, как
регулировщик на перекрестке.- Еще раньше неандертальца, говорят, жил на
свете обезьяночеловек. У Энгельса так и написано: "Когда обезьяночеловек
впервые взял в руки орудие..." Я не знаю, что это было - палка или камень,-
но только взял он в руки орудие и стал очеловечиваться. Труд заставил его
развиваться по-новому. Потом человек приручил огонь, начал использовать пар,
изобрел электричество и добрался до электроники, атомной энергии, до
космоса. И вот химией, вроде нас, занялся. Это все верно. Но всегда человек
стремился облегчить свой физический труд. А мы с вами чем заняты? - И Коля
указал паяльником на серо-стальные кирпичи машины.- Что мы с вами, облегчаем
физический труд? Как бы не так! Наша машина умная. Она стала орудием не
наших рук, а нашего разума...
Николай Трошин обвел своих товарищей - монтажников - серьезным и
встревоженным взглядом.
- Кто знает, может быть, сегодня мы начинаем новую эволюцию? Как вы
думаете, Николай Иванович? Палка - рычаг для мускулов. Кибернетическая
машина - рычаг для мысли, для нашего мозга...
Николай Иванович Авдюшин с интересом слушал Колю Трошина. Затем он
улыбнулся своим мыслям и подчеркнуто небрежно ответил:
- Кто его знает? Поживем - увидим.
- А что же тогда с нами станет после такой эволюции? - растерянно
спросил Кузовкин. Все рассмеялись.
Было уже десять часов вечера, когда мы расходились. Монтаж машины
затягивался - все нервничали и засиживались допоздна. Приемные блоки были
уже смонтированы, но самым трудным было создание программы управления
заводом. С программой не все ладилось.
Я задержался на Центральном посту управления. В широкие окна
заглядывала темнота. Еще более четко разрезали потолок яркие линии
люминофоров. Не знаю, что заставило меня подойти к машине. Вряд ли это было
простое любопытство. Я нажал на клавишу управления, хотя отлично понимал,
что делать этого не следует. Почти инстинктивно опустился палец на пластинку
клавиши.
...И вдруг я окаменел. Машина заговорила. Кибернетическая машина
говорила спокойно, почти бесстрастно, каким-то чужим, металлическим голосом.
Не ручаюсь, что я точно записал этот неожиданный разговор,
восстановленный по памяти. Я слишком растерялся, чтобы записать его даже