"Павло Загребельный. Капитан Шопот" - читать интересную книгу автора

Зашел туда тихо, так, что на него никто не обратил внимания. К тому же,
все ждали, что певица сейчас начнет новую песню. Она стояла возле толстого
курчавого мужчины, который наигрывал на широком аккордеоне музыкальное
вступление, ждала, готовилась, а ее слушатели тоже готовились схватить
первые звуки женского голоса, от которого постепенно отвыкли в этих одиноких
горах, но забыть который никто из них не мог.
Шепот почему-то не взглянул сначала на певицу, а посмотрел на ее
аккомпаниатора. Невысокий, коренастый мужчина лет сорока, с хорошо упитанным
лицом, немного маслянистыми глазами, с косматой темной головой. Одет он был
во фрак, на ногах лакированные туфли - ему бы сюда рояль, круглый стульчик,
чтобы он крутанулся туда-сюда, махнул над клавиатурой короткими руками,
тряхнул кудрями, вытаращил глаза. Но на заставе такую роскошь, как рояль,
еще никто не догадался поставить, поэтому и пришлось расфранченному
концертмейстеру тащиться с аккордеоном. Обо всем этом капитан подумал без
малейшего пренебрежения к неизвестному концертмейстеру, как-то лениво, в
странно замедленном ритме. И думая так, избегал бросить хотя бы один взгляд
на певицу, словно боялся чего-то, что ли. Но как только она взяла первую
ноту и он услышал ее голос, нежный, печальный, пронизанный невыясненной
болью, темный вал воспоминаний налетел на него, ударил в грудь, капитан
невольно закрыл глаза, не оглядываясь, нащупал дверную ручку и вышел из
комнаты.
Прислонился к стене спиной, будучи не в состоянии отойти дальше; стоял,
слушал. Напротив него, перепуганный неожиданным появлением начальства,
застыл дежурный, который перед этим на цыпочках прокрался к двери Ленинской
комнаты, чтобы хоть краешком уха услышать это неземное пение. Покраснев от
растерянности, дежурный козырнул, что уже было вовсе неуместно, но капитан,
наверное, не заметил этого жеста: капитан вообще не видел и не слышал в тот
миг ничего, кроме голоса, который рвался из-за неприкрытой двери и наполнял
нежной грустью это суровое убежище оторванных от мира людей с чуткими
сердцами и жаждущими красоты душами.
Старшина Буряченко заметил, как капитан тихонько вошел в Ленинскую
комнату и как выскользнул из нее с первыми же звуками голоса певицы. "Что за
человек такой твердокаменный?" - подумал Буряченко и уже пожалел, что
начальник заставы возвратился с границы до окончания концерта. Бродил бы уж
там до самой ночи, тогда все было бы проще. А так: нужно знакомить артистов
с капитаном, что-то там говорить, а что именно - старшина толком не знал, к
тому же боялся какой-нибудь выходки капитана, и тогда у артистов создастся
вовсе уж нежелательное впечатление об их заставе.
Однако служба есть служба, и когда была пропета последняя песня и
пограничники вдоволь нааплодировались, набив до красноты крепкие ладони,
старшина раздвинул плотное кольцо, которым окружили артистов солдаты, и
пригласил певицу и ее аккомпаниатора познакомиться с начальником заставы.
- Товарища Ростислава просим оставить! - крикнул сержант Гогиашвили. -
Он согласился послушать, как играет наш Микола.
- Да, да, - красиво складывая губы, промолвил концертмейстер, - очень
интересно послушать. В таком глухом закоулке - и божественные звуки
музыки... Он артистично развел руками, поклонился певице:
- Пойди, Богданка, представься начальству.
Старшина пропустил вперед себя певицу, незаметно погрозил хлопцам:
дескать, не заставляйте человека нянчиться здесь с вами после такого