"Павло Загребельный. Разгон" - читать интересную книгу автора

что давно уже знают. Чтобы спастись (а может, желая отомстить), они
вынуждают к этому и своих читателей. Эпидемия стертых слов. Во что вылилось
то или иное событие? В яркую демонстрацию. Как мы смотрим, к примеру, на
наших ученых? С гордостью и надеждами. Задача состоит в том... Можно с
уверенностью сказать, что...
А этот чудак: "Люди любят лишь те перемены, которые они совершают
сами". Перемены, которые они признают, это новые моды, так же, как
пенсионеры - новые таблетки. А он опять: "В поведении человека роль
сознательного познания - максимальная, инстинктов - минимальная".
А она-то жила инстинктами, как птица или пчела! Анастасия разочарованно
опустила свой "Петри". Наивность еще может украшать женщину, хотя в наше
время это не такое уж достоинство, но наивный мужчина - да еще среди ученых?
Первый кандидат для черного конверта.
- Анестезия, ты что? - щелкая всеми своими шестью аппаратами,
перепуганно зашептал Яша Лебензон. - Почему не снимаешь? Это же Карналь!
"Анестезией" прозвал ее именно Яша, но она не обижалась на него.
Лебензону все прощалось, ибо он - бог репортажа.
- Карналь? - спросила равнодушно. - А кто это?
- Бог кибернетики!
- Для тебя все боги, раз ты сам затесался к ним.
Лебензону уже сто, а может, тысяча лет, он фотографировал Александра
Македонского, Наполеона и летчика Уточкина, министров, президентов,
маршалов, генералиссимусов, но и доныне не потерял способности восторгаться
как ребенок.
- Говорю тебе: бог кибернетики! Чтоб я так жил!
- А кто же тогда Глушков?
- Глушков - верховный бог.
- Рядовые боги меня не интересуют. Я атеистка-монотеистка. Если уж
вешаться, так на высоком дереве!
- Ты сошла с ума!
- Уже давно! А ты и не заметил?
Она достала зеркальце, поправила прическу, понравилась сама себе,
хотела припудрить нос - передумала, хотела уйти отсюда, не дожидаясь конца
встречи ученых с представителями прессы, но что-то ее удержало. Может, этот
настырный шепот Яши Лебензона, который изо всех сил старался просветить
Анастасию, выдвинув как окончательный аргумент своей заинтересованности
Карналем тот факт, что:
- Он же академик!
- Ну и что?
- Авторитет.
- Только то и делаю, что встречаюсь с авторитетами.
- Голова!
- Скучно, Яша.
Лебензон должен бы поглядеть на нее как на сумасшедшую: он не знал, что
такое скука, и не верил в существование скучающих людей. Но бог репортажа не
мог даже взглянуть на Анастасию: не имел времени; щелкал своими аппаратами,
каждый из которых "нацелен" был уже загодя на какую-то редакцию, - в заказах
у Яши недостатка никогда не было.
Анастасия смотрела на Карналя. Серый костюм, кажется, модный, но без
нарочитости. Галстук даже слишком дорогой - единственная вещь, которая может