"Николай Алексеевич Задонский. Денис Давыдов (историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

разговоре чуть-чуть картавит. Денису двоюродный брат не понравился, но
нарядная кавалергардская форма произвела сильное впечатление.
Александр Львович привез скверные известия. Австрийцы настаивали,
чтобы русские войска были переброшены в Швейцарию, где находилась чуть не
стотысячная армия французского генерала Массена. Правда, в помощь Суворову
послали двадцатичетырехтысячный корпус генерала Римского-Корсакова, но все
же положение создавалось трудное. К тому же Суворов, говорят, начал в
последнее время сильно прихварывать. Довели австрийцы, суют нос куда не
надо.
Александр Львович уехал. Переданные им сведения быстро подтвердились.
Австрийские генералы, завидовавшие воинской славе русского полководца,
отвергли все его предложения и сумели убедить Павла, что их план кампании,
разработанный по всем правилам австрийского военного искусства, является
самым лучшим.
Суворову предстояло перейти через Альпы, чтобы соединиться с корпусом
Римского-Корсакова. Австрийцы обещали, но не подготовили для русских войск
ни провианта, ни одежды, ни боевых припасов.
Стояли холода. Горные дороги обледенели. Сам Суворов был болен, еле
держался в седле. А у французов свежая, вчетверо сильнейшая армия, удобные
позиции, превосходное снабжение. Казалось, в таких условиях гибель
небольшого суворовского корпуса неминуема.
Москва словно застыла в напряженном ожидании Василий Денисович ходил
хмурый. Как человек военный, он более других сознавал безвыходность
положения.
- Австрийцы нарочно устроили ловушку, - негодовал он. - Просто
непостижимо, как государь согласился с австрийским планом?
Денис похудел, плохо спал. Драматизм развертывавшихся событий захватил
его. Как поступит при таких обстоятельствах полководец? Отец говорил, будто
есть возможность отступить, обойти горы... Нет, Суворов отступать не будет.
Значит, должно произойти что-то необычайное, может быть, ужасное...
Однако был один человек, который относился к событиям с невозмутимым
спокойствием, - это старый дядька Филипп Михайлович. Он доживал во флигеле
последние дни. Денис частенько забегал проведать старика, делился с ним
новостями. Филипп Михайлович никаких предположений не делал, но свято
верил, что Суворов сумеет найти выход из любого положения.
- Никто его, батюшку нашего Лександра Васильевича, не осилит, -
задыхаясь от кашля, говорил старик, - сумлеваться нечего. И всякие горы
пройдет и неприятеля побьет...
Разговор с дядькой всегда успокаивал Дениса. А вскоре и впрямь Москва
узнала, что суворовские чудо-богатыри преодолели все преграды: Сен-Готард,
Чертов мост, угрюмый и страшный Паникс.
Рассказывали, что Суворов мужественно делил с войсками все невзгоды.
Он ехал верхом на казацкой лошади, в старом плаще, плохо укрывавшем от
студеных горных ветров ослабленное лихорадкой тело. Обильные снегопады и
густые туманы затрудняли движение. Над головой нависали скалы. Внизу зияли
бездонные пропасти. Бесилась вьюга, заметая следы. Порой пробираться
приходилось по узкой горной тропинке, где один неверный шаг - гибель.
- Ничего, мы русские, - ободрял войска полководец. - Где олень
проходит, там и русский солдат пройдет...
Часть орудий пришлось уничтожить. Патроны кончились. Любимец Суворова,