"Виталий Забирко. За стенами старого замка" - читать интересную книгу автора

Камила охватила злость. Что он злорадничает, что ему надо? Что им вообще от
меня надо?! И он плюнул на крест.
Бородач вздрогнул, и ехидная искорка в его глазах исчезла. Он что-то
невнятно выдавил горлом, затем откашлялся и, уже на этот раз недоверчиво,
попросил: - А ну, ещё... а? Камил плюнул снова и на этот раз вместо креста
попал дядьке на кулак. Ну, вот, подумал он и сжался. Сперва просил,
просил... А сейчас ударит по губам как мама.
Но дядька почему-то не ударил. Удивлённо оглядел кулак, затем вытер
его об колено и, кряхтя, начал слезать с табурета.
- И откуда-то ты родом? - спросил он уже совсем миролюбиво.
Краем глаза Камил заметил, что лицо у мальчишки вытянулось, и он
ошарашено моргает глазами.
- Я вообще в городе живу, - сказал Камил, - а в село мы с мамой
приехали к тёте Аге. - В село, - как-то тоскливо вздохнул бородач и,
повернувшись, зашаркал к дверям. - Где оно теперь, это село. Сожгли всё. -
В дверях он приостановился и устало сказал: - Никакой он не лазутчик.
Ошибся ты, Борта. На крест он плюнул, а на этот счёт у них строго - ересь.
Да и говорит он по-нашему. Правда, чудно как-то, на верхнегорский говор
похоже, но по-нашему. Да и мал он для лазутчика-то.
- Я же говорила, - облегчённо выдохнула женщина. Она подошла к Камилу
и ласково погладила его по голове.
- Больно?
Лохматый мальчишка начал бочком пробираться к дверям, но женщина
увидела манёвр и схватила его за безрукавку.
- Куда? Изверг! - Она отвесила ему оплеуху. - Натворил беды, а теперь
в кусты?!
Мальчишка насуплено молчал, ухо у него начало багроветь.
- Что стоишь? - женщина легонько подтолкнула его к Камилу.
Мальчишка шмыгнул носом, но всё-таки подошёл. - Ты, это... - сказал
он и начал ковырять пол пяткой. - Я думал, ты из псов Христа... - Он ещё
немного поковырял пол, затем поднял на Камила глаза и сказал: - Меня
Бортишком зовут. Через полчаса Камил с Бортишком облазили весь замок от
винного погреба, сырого и холодного, заставленного сорокаведёрными бочками
из морёного дуба, до душного и пыльного чердака, пропахшего солнцем, пылью
и ягодами, сушившимися здесь на глиняном полу. За это время Камил узнал,
что хромого бородача зовут Порту, и он долго и безуспешно пытался правильно
вымолвить это имя, что в молодости Порту был славным воином и отчаянным
рубакой, но в неравной стычке с разбойниками был ранен в ногу, и из-за
увечья пришлось оставить ратное дело, и он стал конюхом в замке. Ласковую
женщину звали Марженка, и, когда Камил узнал, что она мать Бортишка, то
очень удивился - как это можно свою мать называть Марженка, а не просто
мама, тем более, что это имя больше подходит для какой-нибудь сопливой
девчонки, которую можно, а иногда просто-таки и нужно, потягать за косы, но
вовсе не для взрослой женщины. Отец же Бортишка, воевода Козин,
достославный и храбрый, три дня тому собрал дружину и по зову князя
двинулся на защиту исконно своих земель от вторжения Крестова воинства. И с
тех пор от него ни слуху, ни духу, ни гонца, ни весточки. Марженка
изнервничалась вся, тихонько плачет по ночам. Порту тоже ходит хмурый,
только то и делает, что скребёт и чистит оставшихся лошадей, а они от него
уже начинают отбрыкиваться и коситься, словно он с них шкуру снимает...