"Виталий Забирко. За морями, за долами, за высокими горами..." - читать интересную книгу автора

и нес на себе следы скомканной, а затем разглаженной обшивки. По всему было
видно, что корабль готов к старту.
Родион прошел мимо бездельничавших роботов, хмуро бросил: - Марш в отсек
- стартуем, - залез в люк и, восстановив его, плюхнулся за пульт. Немного
подождал, пока улягутся роботы-ремонтники, и стартовал.
Выйдя на орбиту, он проверил энергетический запас корабля - было мало,
очень мало, и никакая земная база просто не выпустила бы его (еще чего
доброго провалится во Временный Колодец, и тогда разве что сам черт будет
знать, что с ним станется), но тут не было никакой земной инспекции, а
оставаться на орбите еще два дня, чтобы подзарядиться, он не мог. Это было
выше его сил.
И он рискнул.
Вначале все шло как положено - началось медленное проникновение, и он уже
почти вошел в межпространство, облегченно вздохнул... и тут вся энергия
корабля ухнула лавиной как в прорву, и корабль, уже на полном энергетическом
нуле, выбросило назад, в околопланетное пространство.
Ну, вот, подумал он, доигрался.
Биокомпьютер быстро защелкал, застрекотал и выдал информацию:
"Положительный эффект Временного Колодца. Перемещение: двести плюс-минус
пятнадцать лет по вектору времени".
- Релятивист! - зло процедил Родион. - Ах, ты мой новый, современный
релятивист! Кричите все "ура!", бросайте вверх чепчики, встречайте музыкой,
тушем и цветами, морем, фейерверком цветов!
Он закрыл глаза и застонал. Ребята встретят его сединой и скрытой
насмешкой: "Как же это ты, а?", а Рита... Бог мой, почти такая же, только с
морщинками у глаз - двухсотдвадцатитрех-плюс-минус-пятнадцатилетняя -
познакомит его со своей, забытого колена, праправнучкой...
Глупо. Все глупо! И мысли глупые и попался глупо. Как мальчишка, не
знающий урока и зачем-то тянущий руку... Внутри было пусто, голодно, сосало
под ложечкой. Хотелось... Черт его знает, чего хотелось! Если бы можно было
вернуться назад...
Родион посмотрел вниз, на по-прежнему безмятежно-салатную планету. Дважды
проклятую им самим и, кто, знает, сколько ее поселенцами.
После третьего витка, когда корабль уже более-менее заправился,
подзарядился, Родион решил приземлиться. "Вернуться назад...".
На этот раз все прошло как положено. Он вовремя уравнял потенциалы, хотя
не хотелось, ой, как не хотелось! - лучше бы отсюда, сверху, камнем, чтоб в
лепешку, на мелкие части, и чтоб даже скорлупа корабля не смогла
регенерировать!
Он посадил корабль прямо на лугу, на противоположном от хижины конце
долины, и вышел. Двести лет... Луга как такового не было. Вместо травяного
ковра были редкие, длинно-остролистые кустики, жухлые, жесткие и куцие.
Рядом с хижиной... У хижины не было коровы. Рядом с ней стояло
бегемотообразное животное, черное - смоль, бесхвостое, лоснящееся, с
туловищем-бочкой, вблизи - цистерной, шлепогубое, с огромными
стрекозиновыпуклыми глазами.
Родион подошел поближе. Животное смотрело на него бездумным фисетчатым
взглядом и, мерно жуя, пускало слюну. Слюна, рыжая и тягучая, медленно
вытягивалась, ползла вниз, растекаясь по земле огромной янтарно-довитой
лужей, а затем, оставив совершенно черное пятно дымящейся взрыхленной земли,