"Виталий Забирко. Ловля млечника на живца" - читать интересную книгу автора

как метрах в десяти над нами, аритмично взмахивая крыльями,
стремительно скользит парусник "скорбящая вдова". Двигался он,
как и все большие чешуекрылые, скачками, прыгая в воздухе из
стороны в сторону.
Я выстрелил в него раз, другой, но не попал, и парусник,
выйдя из зоны досягаемости, скрылся за прибрежными деревьями.
- Чёрт! - выругался я и в сердцах стукнул рукоятью парали-
затора по земле. Нужно было выставить парализатор на рас-
сеивающий луч, а не стрелять узконаправленным.
- Плохо, сахим, - мрачно изрёк Тхэн. Он стоял метрах в пяти
от меня, скрестив руки на груди. Впервые я видел его в такой по-
зе, да ещё без улыбки. - Когда вестница смерти появляется днём,
это не к добру.
Он вдруг резко повернулся ко мне спиной и застыл.
- Ну вот, - глухо сказал он. - И Колдуну что-то не нравит-
ся. Завтра днём он будет здесь.
Я встал с земли, отряхнул с одежды пыль и с сожалением пос-
мотрел вслед скрывшемуся паруснику. И только тогда до меня дош-
ло, что сказал проводник.
- Как - завтра? Ещё на солончаках ты говорил, что хакусинам
туда добираться два дня!
- Я говорил правду, сахим. И именно сейчас моё племя на со-
лончаках ловит тахтобайю.
Я совсем оторопел.
- Ну и что? Ведь отсюда до солончаков в три раза дальше,
чем от них до вашего селения!
- Это не имеет значения, - невозмутимо обронил Тхэн. - Где
мы будем ставить следующую гильзу, сахим?
Я внимательно посмотрел на своего проводника. Кажется, со-
бытия начинали развиваться в ускоренном темпе. Может, и к лучше-
му, что мне не удалось подстрелить "скорбящую вдову". Похоже,
времени на её мумификацию у меня не было бы.
- Идём, - сказал я.
Остальные три гильзы мы поставили глубоко в долине, окружив
палатку полукольцом. Когда мы вкапывали четвёртую гильзу, я
неосмотрительно выпил всю воду из фляги, и оставшийся путь изны-
вал от жажды. Не знаю, то ли сегодняшняя жара оказалась чересчур
сильной и для Тхэна, то ли его обеспокоил неожиданный дневной
разговор с Колдуном, или появление вестницы смерти выбило из ко-
леи, но он уже не пел, движения его стали вялыми, и он еле плёл-
ся за мной, спотыкаясь на каменистой почве.
Хорошо, что я утром догадался поставить чайник с кипячёной
водой в палатку. За время нашего отсутствия вода охладилась, и
я, ввалившись в палатку, жадно выхлебал ее прямо из носика. И,
как подкошенный, рухнул на спальник. Каждой клеткой обезвоженно-
го организма я чувствовал, как вода, словно в сухой песок, впи-
тывается в меня, насыщая блаженной влагой. И, когда она, нако-
нец, полностью пропитала всё тело и выступила на иссушенной
солнцем коже испариной, я испытал острый пароксизм безумного
счастья. Как от наркотика. Не нужно мне было больше ничего на