"Игорь Забелин. Долина Четырех Крестов" - читать интересную книгу автора

если хроноскоп не подведет...
Березкин сел рядом со мной, и в третий раз на экране появился плотный
подтянутый человек с жестоким лицом, и в третий раз зазвучали одни и те же
слова. Когда металлический голос произнес: "Придется не церемониться..." - я
невольно взял Березкина за руку, но голос, не изменяясь, продолжал: "Кто
будет против, тот сам обречет себя на гибель вместе с чернью. Замечаю, что
кое-кто забыл, кому все они обязаны спасением. Придется напомнить. Только бы
справиться с этим... Никогда не прощу Жильцову, что он взял его..."
Голос умолк, изображение исчезло.
Мы с Верезкиным удовлетворенно переглянулись: хроноскоп выдержал еще
одно сложное испытание.
- Все это мило, Вербинин, но я ничего не понимаю, - возвращаясь к делам
экспедиции, сказал Березкин. - Откуда взялся этот тип? Впрочем, не будем
пока гадать. Пусть хроноскоп сначала проиллюстрирует и расшифрует строчки
Зальцмана.
То, что мы увидели через несколько минут, повергло нас в еще большее
удивление. Металлический голос четко и бесстрастно произнес: "Долина Четырех
Крестов". Мы надеялись увидеть на экране долину, но хроноскопу это оказалось
не под силу: неясное изображение быстро исчезло, и на экране возник
Зальцман. Он сделал какую-то запись в тетрадке, и мы тотчас узнали какую:
"Спасения нет, потрясен случившимся, дневник спрятан..." Потом Зальцман
начал вышагивать, придерживаясь все время одного направления, но откуда он
шел и куда - мы никак не могли понять. Хроноскоп молчал, а по экрану
проходили странные зеленоватые волны, и у нас сложилось впечатление, что
электронный "мозг" хроноскопа столкнулся с задачей, которую не может
разрешить. Наконец, металлический голос медленно, словно нехотя, выговорил:
"Поварня".
- Ну, конечно! - воскликнул я. - Так называют избушки на севере!
Но хроноскоп, видимо, этого "не знал" - изображение избушки не
появилось на экране.
Березкин выключил хроноскоп и разъяснил в задании, что такое "поварня".
После этого на экране возникла небольшая плосковерхая избушка, и Зальцман
начал свой путь от нее. "Северо-запад, - выговорил хроноскоп, - сто сорок".
А Зальцман все шагал и шагал, и мы поняли, что 140 - это количество шагов.
Затем прозвучали слова: "Река, левада". Зальцман в этот момент остановился и
сделал в открытой тетрадке запись. Очевидно, он записал цифру и эти слова.
На экране появилось смутное изображение реки, а потом и леса. После
некоторой паузы металлический голос сказал: "Поваленный тополь, корни", и мы
увидели огромный тополь, вывернутый бурей вместе с корнями.
- Бред, - категорически заявил Березкин. - Действие происходит севернее
полярного круга, в тундре, а тут - украинские левады, гигантские тополя!
Придется повторить задание.
- Нет, задание повторять не придется, - возразил я. - Хроноскоп с
удивительной точностью восстановил картину. Зальцман спрятал дневник в ста
сорока шагах к северо-западу от поварни, в леваде, у корней поваленного
бурей тополя!
- Да нет же там никаких левад и тополей! На Чукотке-то!
- Есть, и это известно всем географам: в долине реки Анадырь и
некоторых ее притоков сохранились так называемые островные леса. И к югу и к
северу от бассейна Анадыря - тундра, а в долинах рек растут настоящие леса