"Игорь Михайлович Забелин. Человечество - для чего оно?" - читать интересную книгу автора

слаборазвитых странах, где население растет особенно быстро, с медициной
пока худо обстоит дело.)

В двадцатом столетии заканчивается предварительное описание земного
шара, создается его точная карта и заканчивается предварительное
ознакомление с природой земного шара. Тогда же наука утверждается в
понимании того, что окружающая человека природа - это нечто цельное, это
биогеносфера, подчиненная единым законам развития (о значении этого открытия
мне еще придется говорить). И в двадцатом столетии разные племена и народы
вдруг осознают себя единым человечеством.

Совершается техническая революция - на наших глазах машинное
производство заменяется автоматизированным, мы вступаем в век автоматики.
Техническая революция охватывает средства связи - появляются телеграф,
радио, телевидение. И охватывает средства транспорта - человек становится
крылатым, человек погружается в океан, создает быстроходные океанские и
воздушные лайнеры. Глобальные трассы опоясывают весь земной шар.

Двадцатый век - век первых в истории человечества мировых войн, век
создания оружия массового уничтожения. Складывается невероятная ситуация:
человечество может само себя уничтожить. В Хиросиме, на памятнике жертвам
атомной бомбардировки, написано: "Спите спокойно, ошибка не повторится".
Чтобы та и многие другие ошибки не повторялись, всечеловеческий характер
приобретает борьба за мир, борьба против оружия массового уничтожения.

Едва человечество - в канун вспышки роста - научилось пользоваться
электрической энергией, как уже получила атомную, а теперь напряженно
трудится над овладением термоядерной энергией, получение которой, кстати,
возможно не только на Земле, а запасы сырья практически неограниченны.

Где-то во второй половине девятнадцатого века происходит разделение на
работников физического и умственного труда, складывается интеллигенция как
особая социальная прослойка (у нас самое это слово введено в обиход в
шестидесятых годах прошлого века писателем П. Боборыкиным).

Как страшный пароксизм человеконенавистничества вспыхивает на Земле
фашизм; по сути своей, с его претензией на исключительность одной нации и
одного человека, с его стремлением уничтожать, убивать, с его идеологическим
террором, - он стал предельно полным выражением всего прошлого, уходящего,
низменного. Взрывной процесс развития человечества породил фашизм как свое
противоречие, и он же его сводит с исторической арены.

В истории человечества неизмеримо больше, чем ученых или художников,
можно насчитать людей, стремившихся к власти, стремившихся так или иначе
объединять себе подобных. Но никогда ранее одному властителю или одной
партии не подчинялись такие колоссальные людские массы, как в двадцатом
веке, никогда раньше не было столь могучих "объединителей" и столь обширных
объединений. Обширные объединения остаются, но двадцатый век - век
распространения демократии, которая пока сосуществует, однако, с устойчивыми
диктатурами. Общая тенденция ведет все-таки к устранению всякого