"Игорь Забелин. "Кара-Сердар" (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

себя, что Евгений интересовался Кара-Сердаром, хотя и отрицал это раньше.
В следующий раз машина остановилась у бегемота. У каменного, конечно.
Бегемот, прилагая колоссальные, но тщетные усилия, пытался вскарабкаться
по крутому склону на вершину холма.
- Вот вам зоогеографичсская загадка, - сказал Евгений. - Откуда здесь
гиппопотам?
Я выпрыгнул из машины и подошел к каменному изваянию.
Когда великого французского скульптора Родеда спросили, как он создает
свои произведения, Роден ответил, что берет глыбу мрамора и удаляет все
лишнее.
Без сомнения, передо мной была конкреция, вымытая из альбских меловых
пород, о которых говорил мой сосед по палатке. Стало быть, природа сама
позаботилась о "заготовке" для неведомого скульптора; тому пришлось убрать
совсем немного "лишнего", чтобы каменная болванка превратилась в могучего
бегемота.
- Ну-с, что вы скажете?
Я попросил показать мне еще какие-нибудь фигуры.
- Это нарушает мои сегодняшние планы. - Евгений несколько секунд, хмуря
густые брови, смотрел куда-то вдаль, а потом достал карту. - Хотите
взглянуть на человеческую голову?
ГАЗ-63 свернул с дороги и, подскакивая на альбских конкрециях, медленно
пополз по холмам; незагруженную машину кидало здорово, меня подбрасывало
вместе со скамейкой, и глядеть по сторонам было недосуг.
Наконец Евгений остановил грузовик и подвел меня к скульптуре, ошибиться в
истолковании которой, пожалуй, никто бы не смог: перед нами на сером
склоне холма, уходя шеей и затылком в землю, торчала голова чиновника -
самодовольного толстого чиновника, льстеца и самодура, ни одному слову, ни
одному жесту которого нельзя было верить. Именно эту черту - не верьте,
остерегайтесь! - выделял, подчеркивал неизвестный художник, предупреждая,
наверное, своих соотечественников и их потомков.
И снова я убедился, что рука скульптора - баснословно талантливого - лишь
изящно уточнила образ, как бы заложенный самой природой в каменную глыбу.
- Какое чувство материала! - невольно вырвалось у меня. - Поразительно!
Мой восторг не оставил Евгения равнодушным; он отложил на время свои
планы, и машина стала метаться по пустыне. Каменные животные, условные
человеческие фигуры, "массовые сцены" совершенно сбили меня с толку, и я
не мог хоть в чем-либо разобраться. Но, понимая, что рекогносцировка и не
может преследовать аналитических целей, я полностью положился на Евгения.
Уже за полдень, когда все порядочно устали, машина, развернувшись в
сторону Каратау, остановилась на вершине холма: перед нами высились стены
и бастионы крепости.
- Курганчи, - сказал Евгении. - Крепость по-туркменски. А на самом деле
склоны Каратау. Но кажется, что и над ними поработали люди, сделали их
более грозными и неприступными... Там и нашел я имя Кара-Сердара в
картуше. Сходим?
Меня не пришлось уговаривать, и мы неторопливо пошли вверх по саю,
стиснутому бастионами. Да, по такому саю нелегко было подниматься
атакующим - он скорее походил на ловушку, и газии, воины-защитники
крепости, без особых потерь, наверное, расправлялись с противником.
- Еще в прошлом году я тут облазал все, что смог, - сказал Евгений. - И