"Николай Ютанов. Возвращение звезды Капернаума (Зеленая дилогия #2)" - читать интересную книгу автора

рвался из-под песка, дышал жаром, метал звездчатые искры. Но наконец
захлебнулся. Юлька пнул ногой прокаленный кожух капсулы, сплюнул в
хиреющее пламя. Он слез с обгоревших бревен и долго отмывался у озера. Он
вспомнил магниевые плевки, плывущие по Вуоксе, за линией Маннергейма: мы
их цепляли кошками и тушили углекислотой на берегу. Юрген и тогда не берег
рук.
Юлька влез в рюкзак и двинул по мелкой воде к хилому предрассветному
березняку.
Лес почти не дышал, было жутко идти по знакомой дороге среди рыжих
развалин брошенных муравейников. Солнце, взлетая над берегом, чадило
утренним туманом. Над полянами всплывал бледный запах медуницы. Заворчал,
потряхивая пивным брюхом, ярко-желтый шмель. У Юльки заслезились глаза. Он
плюхнулся рюкзаком в траву. Ветер тянул по светлому небу белые нити
цирусов. Потная штормовка неприятно морозила спину. Жесткая, обкусанная
Плотиной трава легко щекотала раскинутые ладони. Помнишь, Юлька, звенящий
озоновый дух сосны?..
Юлька с трудом вывернул руки из лямок и сел. Он толкнул фалангой
мизинца лысо-розовую, как болонка, головку кашки. С писком выдернул
травяной стебель и надкусил горько-сладкий кончик. Взглянул на солнце, на
тропинку к берегу, к старой стоянке. И словно швейная машинка застучала по
позвоночнику...
В мареве над малинником возникла женщина. Плавно ступая по колючей
траве, она поправила падающую лямку сарафана и стряхнула малинину в узкую
ладонь. Зеленоватые ступни плотно прижались к тропинке. Волшебный поворот
головы, и из-под неровных прядей осеннего клена блеснула озерная синь.
Женщина смешно улыбнулась. Легкие движения ветра в нарастающем зное
отчеркивали линию под сарафаном. Ненавижу штиль, - хмельно подумал Юлька.
Женщина подошла. Еще одна смешная улыбка осветила ее лицо. Она сняла с
головы венок из полевых фиалок и, встав на колени, положила его Юльке на
лоб. Горьковатая, пахнущая папоротником ладонь коснулась губ. Домашний,
розовый вкус малины лег на язык. Ешь, здесь много, - птичьим голосом
сказала женщина. Смеющиеся озерные глаза приблизились, и легкий, как
рябиновый лист, упал поцелуй. Юлька вздохнул, захлебываясь. Папоротниковая
ладонь накрыла юлькин рот. Юлька нехотя открыл глаза: по зеленоватой коже
над локтем, вдоль вены, тянулась цепочка точек-синяков...
Юлька сел. Ветер шуршал сухими травами. Сосновый сухостой вилкой
упирался в небо. Юлька выдернул из рюкзака малый химкомплект. Реактивы
молчали. Нейролептик?.. Непохоже... Он поднялся. Что-то слишком круто.
Дикая рыжая чудо-девица с глазами семиостровной воды. Такого я не ждал. Но
всяко пора сниматься. Юлька начал отряхиваться и замер: к полурасстегнутой
ширинке прилипла пара ягод. И сникшая фиалка на колене.
- Еб твою мать, - сказал Юлька.
Нет, где-то должна быть банка с галлюциногеном. Должна. Он распаковал
аэрозоль с экстрацементом. Натянул респиратор. Чуть оттянув брезгливое
рыло респиратора, принюхался. Затем двинулся наискосок через поляну.
Баллон лежал в ржавых зарослях ежевики. Вентиль с цифровым замком был
надломан. Похоже, лесовичок, тебе достались объедки. Сладкие объедки,
женственные, небывалые, как мечта. Юлька взболтал аэрозоль. Белая каша с
шипением обхватила замок, запузырилась, застывая. Накручивая колпачок на
аэрозольный клюв, Юлька вернулся к рюкзаку. Что ж, с пижонством закончили,