"Николай Ютанов. Возвращение звезды Капернаума (Зеленая дилогия #2)" - читать интересную книгу автора

пухлую лапку сквозь прутья кровати.
- Что с ребятами стало, баба Тоша?
- А что ж ты хотел, парень?
Юлька с косой улыбкой пожал плечами.
- Приползли на тот берег чуть живые. Вчера дождь литой был. Их,
наверно, и не слышали. Орали, должно быть. Потом толстый разделся и
поплыл. Девчонку от художников так ляканул, что потом ее травкой
отпаивала... Ну, ловишь себе рыбку, кемаришь, о парнях снится, а тут -
голый, гладкий, в очках, из воды - лодку ему подавай!..
Юлька облегченно улыбнулся. Бабка Тоша сунула нос в печь.
- Померли они. Василька уже мертвого в палатке притащили. Толстый живой
остался, плакал только ночью, чесался. Леха всю темень с Митькой водку
жрал и Наташку ебал. А Юрик за ночь отошел...
- Юрген умер?!
- Да не смогла я, парень. Я его в балию с травой клала, заговор толкла,
да бестолочью, видно, состарилась... Кожа на пальцах - лохмотьями, глаза
вытекли, изо рта - пена едовитая... Я его в баньку положила. Он вроде как
католик. Так я молитв не знаю - тупая. Древняя вера - оно милее... Так
потом Наташку в бане нашла. Она от ебателей сбежала и к нему. Вся голая, в
слизи какой-то, трется об мертвого Юрика, руки его страшные целует, плачет
тихо, как кошка, и словесы такие нежные шуршит... У меня слезы, парень.
Митьку, засранца, алкаша утробного, прибить захотела. Такую деваху зельем
под пьяный хрен пустил...
Бабка Тоша вытерла морщины щек. Грянул ухват о крутые бока чугунка.
Шумный ослепительный запах потек из печного зева.
- Совсем плох я, бабка Тоша, - сказал Юлька. - Василька плотина
слопала, Юрген сгорел... а у меня в башке одно - слава лесу, только
двое... Обревнел, бабка Тоша! Тихо на душе стало. Безветренно.
Бабка Тоша усмехнулась:
- Душа... Тебя как зовут, лесовик?
- Юлий. Юлька.
Он мерно чакал ложкой по дну толстой деревянной миски. В окошке
кинескопа царил листопад Летнего сада. Вовик засмеялся во сне.
- Неужели пойдешь, Юлька?
- Пойду, бабка Тоша. Именно я, такой чисто выбритый, с подстриженными
ногтями.
Бабка вышла в сени. Юлька, вытирая губы, - за ней. На берегу озера
бабка Тоша встала.
- Кончается наш северный лес. И город твой северный тоже кончается. Да
и ясное дело - в дерьме не в воде: даже жабрами не продохнешь. Чуешь,
лесовик, как здесь сосна дышит?
- Чую, - сказал Юлька.
- Озеро понимаешь?
- Понимаю, - сказал Юлька.
Спокойно пахло смолой и ровным сосновым стволом. Потрескивал сухой
плавник под языком прибоя. Серебристая дорожка на воде мерно разбивалась о
лунно блестящий валун берега. Фронт ветра рваным касанием трепал
штормовку. Хвоя под ногами несла сырость. Жутким золотом горели звезды.
- Спи, Вовик, - сказала бабка Тоша, - спи, жучок сопливый.
Она отомкнула лодку, придавившую нос к берегу. Юлька бросил на доски