"Николай Ютанов. Прилетаево (Зеленая дилогия #1)" - читать интересную книгу автора

высоковольтной линии, рассекающей поле наискосок. Она вдруг вспомнила, что
обещала маме вернуться пораньше. Вездесущий запах аммиака остался позади.
Здесь пахло горячей пшеницей и вечерней рекой. В натекающем сумраке Санька
увидела, что в ее следах качается низкое зеленое пламя. Она макнула кончик
удочки в горящую пыль.
- Эй, пацан? - сказал из полумрака высокий голос. - Дай-ка папироску...
- Я - не пацан, - сказала Санька. - Я - девочка.
- Деточка так деточка, - сказал голос. - Ты мне папироску дай.
Саньку цапнули за шиворот, качнули.
- За линию носило? - брезгливо сказал голос. - Во гадость-то... - И
отвесил Саньке леща.
Санька шмякнула рыбой в темноту и, сорвавшись с руки, дернула вперед по
дороге, проклиная светящиеся следы. Сзади кто-то заплакал. Санька
тормознула и присела на кучу хвороста на обочине. Из садика, где караулил
голос-прилипала, текли всхлипывания. Перебравшись через сухую канаву,
Санька сунула нос в штакетник. Под яблоней в свете двух карманных фонарей
стояла толстая девица-панкеральша. Бахил на ней не было, и правая нога
уныло наступала на левую. Двое парней держали девицу за руки, а третий
машинкой для овец со стуком резал под корень дождевальную установку на ее
голове. Половина прически была вычищена, и голова напоминала жуткую
инопланетную дыню с клочками синюшного мха. Девица рыдала. Санька
сглотнула. На ступенях веранды сидел панк-единомышленник. Гребень его был
срублен, а лицо поспешно умыто. Он смотрел в стенку и хотел плакать. Рядом
демонически блестел белками высокий юноша в берете и комбинезоне
десантника. Значки и эмблемы горели на груди, плечах и голове. Он был
суров и уверен, что ни вошь, ни гнида не потревожат лысые черепа нашей
молодежи...
Возле дома Саньку взял папа. Он слегка проверил рукой, не завалились ли
санькины мозги в зону под позвоночником.
- Мне уже хватит, - хмуро сказала Санька. - Меня уже хлопнули по
хвосту.
- Мир не без добрых людей, - сказал папа.
Зеленый огонек блеснул у него за стеклами очков.
Мама повозмущалась. Санька профилактически поревела. В комнате она
намазала обожженные ноги линиментом синтимицина, перебинтовала. Санька
открыла окно для Теодора и легла спать. И Теодор пришел. Он тоже был
зеленоглаз: нормальным котам полагается быть зеленоглазыми.
- Ты ко мне не лезь, Теодор, - как всегда, сказала Санька. - Ты
пыльный, я от твоей пыли задохнусь.
- Мао, - сказал Теодор.
- Мне сейчас совсем плохо. - Санька достала из-под кровати банку с
рыбой. Теодор оживился. - Говорят, оттого, что в Киришах завод заработал.
С бактериологическим оружием... Хорошо бы придумать что-нибудь
бактерионелогическое...
Из-под двери в комнату выпадал клочок белого света, заштрихованного
зелеными пламенеющими язычками: папа работал. Санька оглянулась на
кровать: вмятина от ее тела теплилась зеленым волнующимся огнем.
А Теодор лопал. Он мял все подряд, не брезгуя рыбешками с язвами на
боку. Санька вздохнула, выудила из банки свою рыбацкую гордость -
двухвостую плотвуху - и бросила в кота.