"Елена Юрская. Возвращение - смерть " - читать интересную книгу автора

ненормальность. Вот и все. Это о ней нужно снимать рекламные ролики -
зритель будет рыдать у телевизора, а не бегать за бутылкой в ближайший
ларек, чтобы, раздавив её, убить соседа топором. Надя была бы самым лучшим
мексиканским сериалом страны. - Она расплакалась.
Тошкин пожал плечами, скривил губы, вытер остатки пыли ладонью и
подвинул к себе кипу бумаг. "Работа у нас такая", - к месту напелось ему.
Нужно было готовить итоговую сводку за квартал. Лучше в двух вариантах. По
правде и по совести. Потому что, если только по совести, то гнать их всех
следует. Немедленно, навсегда и безо всякого выходного пособия. Тошкин
потер виски и решил научиться соответствовать обстоятельствам.
Телефон зазвонил, как всегда, вовремя.
- Да, слушаю Вас, - раздраженно рявкнул Дмитрий Савельевич.
- Митя, в чем дело? - бархатный голос шефа в секунду напомнил о
нафталиновых правилах субординации. Тошкин сразу подумал о неприятностях,
которые мог сулить этот ранний неуместный звонок. - Митя, ты не в духе.
Тогда я тебе добавлю. Хуже не будет. Слышишь?
- Весь - внимание, - Тошкин уткнулся носом в справку, пытаясь понять,
почему раскрытое бытовое убийство на кухне было квалифицировано как
"организация террористического акта".
- В город приехал кошелек, - усмехнулся шеф.
- И его уже украли? - осведомился Дмитрий Савельевич.
- Да ты там слушаешь или спишь? В город приехал человек - кошелек.
Знаешь, как в песне поется - человек-свисток. Это не про нас с тобой. Ну,
понял? Кошелек. На двух ногах, местного производства с иностранным
гражданством и богатейшими возможностями. Есть вариант долгосрочной
благотворительности.
- Что, и прокуратура будет просить?
- У него допросишься. Он же пострадавший на почве власти. Диссидент. И
вообще, Тошкин, что-то ты мне не нравишься. Вопросы задаешь. Не
выслушиваешь. А ну-ка , давай-ка, откладывай там свои бумажки.
- Прошу меня простить, - Тошкин вздохнул и печально посмотрел на то,
что уже не скоро станет аналитической сводкой. И возможно - на этом столе
не станет совсем. Оно к лучшему - липа - дерево хорошее, но дубом жить
надежнее.
- В общем, так: есть пожелание, чтобы с ним ничего не случилось.
Паренек к нему приставлен ещё в столице. Но всякое может быть - он тут
учился. Друзей-подружек - тьма-тьмущая. Отец похоронен на Григорьевском.
Зовут - Наум Чаплинский. Кадр ещё тот. Приехал поездом. В отпуск. К нам - в
отпуск. Слушай, может у нас тут смог какой-то лечебный открыли? А мы и не
знаем.
Тошкин обозначил участие в шутке и хмыкнул.
- Теперь-то чего молчишь? - спросил шеф, ехидно посмеиваясь.
- Жду дальнейших указаний, так как не понимаю своего места в деле
охраны высокого гостя.
- Твое дело маленькое, но очень деликатное. Будешь пастухом -
координатором. И не спрашивай, почему ты. Так надо. Ты властям нравишься.
Они хотят ясности и надежности. Поэтому все несчастные случаи, убийства и
лишения - регистрировать и проверять. Телефон прослушивать, переписку -
перлюстрировать. Это не по нашему ведомству, но нос сунуть - обязательно. И
профилактика террористических актов. Один уже наметился. Бомба в академии