"Василий Иванович Юровских. Синие пташки-пикушки (Лирическое повествование в рассказах) " - читать интересную книгу автора

Чем, ну чем смогу помочь бабушке? У меня тоже зазуделись глаза, и
сразу вспомнилось, как тогда выла-причитала бабушка у печи. Я убежал в
черемуху за избой, трясся от слез под кустом и слышал чужой проголосный
плач: "Сине море взволновалося, я с Ондрюшенькой прощалася..." Он
заморозил меня до немоты, и лишь впотьмах очувствовался я и боязливо
заглянул в распахнутую дверь избы, где затихла-изнемогла на лавке под
старой шубой моя бабушка...
Чем я помогу... Души я не чаял в дяде Андрее за его доброту и ласку.
Как с ровней он дружил со мной, мастерил мне почти взаправдашные винтовки,
а однажды изладил пулемет "Максим", который мы и отнесли с ним в клуб, где
юровские парни и девки готовились к постановке. А потом, затаившись,
смотрели со скамейки на сцену, где тракторист Пашка Поспелов строчил из
пулемета по самураям, они вопили "Банзай" и падали на пол.
Пулемет был бы цел, но началась взаправдашная война с германцами, и
детдомовцы из Лебедяни, занявшие клуб, истопили зимой "Максимом" печку.
Эх, не догадались мы с братом Кольшей утащить дядькин пулемет на вышку
своей избы... А то бы могли на войну с ним уехать... Нечем отомстить нам
Гитлеру за дядю Андрея.
- Чего, чего вы надумали? - забеспокоилась мама, когда заторопился я
ночевать к бабушке.
- Дак мы-то, Варвара, собрались в Далматово завтра сходить. Одним
днем обернемся. Охота Ваську показать город, реку большую. Кто нас тронет,
старого да малого. А подорожников я сама напеку...
Мама молчала.
- Что Василью-то передать? - схитрила бабушка.
Мама знала, что путь наш лежит через Пески, где живет ее брат дядя
Василий и тетка Афанасья. А ей самой все недосуг повидаться с родней,
стемна дотемна обстирывает детдомовцев. Стало быть, прямой резон отпустить
меня с бабушкой.
Мама сначала замешкалась, а потом заторопилась:
- Перво-наперво приветы передайте Василью с Афанасьей, Нюре и Иванку.
Спросите, чего Кольша с фронта пишет. Ну и пущай кто-то погостить
прибежит. А ты, Васька, к паровозу близко не лезь и жулью на глаза не
попадайся. Ладно?
- Ой, да и есть чем жулью от Васька нажиться! Все в нем да на нем, -
засмеялась бабушка и поднялась с лавки.
Она была довольна, что скоро поладила со снохой, знала, как
подступиться к моей маме. Коли начала с Песков, ее родины, не будет она
против.
...Вышли на заре. Конотоп на заулке остудил росой ноги, и вялая
дремота вытряхнулась из меня.
На улице никого не видать. Спит еще на полатях дружок Ванька Фып,
поди, видит во сне отца. Скоро должен Филипп Николаевич домой воротиться
из лазарета, будет у Ваньки тятя. А наш-то когда еще отвоюется и останется
ли живой. Не все же время в похоронных станут ошибаться.
А вот изба моей подружки Маньки. Стукнуть бы по амбару, где ночует
она летом с сестрой Дунькой, вызвать ее. Не похвастаться, а сговорить в
город.
Но некогда мешкать. Бабушка вон как пылит улицей, даже не
оглядывается. Я догоняю ее.