"Зиновий Юрьев. Часы без пружины" - читать интересную книгу автора

мером, и Николай Аникеевич очутился в комнате, похожей на
маленький гимнастический зал. На полу лежали черные тушки
разнообразных гантелей, на гвоздиках висел набор эспандеров.
Но часов не было, если не считать обыкновенного будильника
на серванте.
- Пятнадцать минут, - объявил бегун, останавливаясь и де-
лая медленные плавательные движения. - Пульс сто десять. Три
раза в день. Семьдесят шесть. Дадите?
- Что семьдесят шесть? - растерялся Николай Аникеевич.
- Мне. Плюс йога. Для эластичности.
- Чего?
- Мышц. Йога раз в день. Тридцать минут. Бомбейский ме-
тод. Делаю полный лотос в семьдесят шесть, а?
- Потрясающе, - охотно согласился Николай Аникеевич. -
Можно только позавидовать.
- Плюньте на элфэка. - Человек поднял предостерегающе па-
лец и начал считать себе пульс. - Уже девяносто. Каково? В
семьдесят шесть! Обещайте мне плюнуть на элфэка, обещаете? -
Голос человека звучал просительно, почти настойчиво.
- Да, да, пожалуйста, но что такое элфэка?
Человек перестал дышать и посмотрел на Николая Аникеевича
с глубочайшим изумлением.
- Как, вы не знаете, что такое элфэка?
- Простите... - пробормотал Николай Аникеевич и на всякий
случай примерился взглядом к ближайшим гантелям.
- Кабинет лечебной физкультуры, вот что такое элфэка! И
все зло от них, только от них! Их дозировка глубоко ошибоч-
на, консервативна и приносит больше вреда, чем пользы. Возь-
мите меня. В семьдесят - сто восемьдесят на сто двадцать, в
семьдесят шесть - сто пятьдесят на девяносто! Каково? А? А
почему? Плюнул на элфэка!
- Потрясающе, - согласился Николай Аникеевич, - но я хо-
тел, собственно, расспросить вас о Василии Евграфыче...
- Из оздоровительной группы? Из Лужников?
- Боюсь, он умер. Два года тому назад.
- Тогда не знаю. Всего хорошего. Плюньте на элфэка - при-
ходите. Сахар есть?
- С собой?
- В моче.
- Не-ет как будто.
- Будет - дам диету. Тэтэди. Тасманийская туземная диета.
Честь имею, у меня сейчас гантели.
Николай Аникеевич взглянул на свою "Омегу". Время еще не
позднее, и вполне можно было съездить на улицу Вучетича. Он
вышел на улицу. Трубы ТЭЦ все ввинчивали в низкое сизое небо
тугие пегие клубы дыма. Из двора выехало такси, и Николай
Аникеевич поднял руку.
Они долго искали нужный дом среди одинаковых коробок. "О
господи, что я делаю, - подумал Николай Аникеевич, - какой
ерундой занимаюсь". Но упрекал он себя скорее из приличия,