"Зиновий Юрьев. Часы без пружины" - читать интересную книгу автора

значилось три Вахрушева, черт бы их побрал. Улица Руставели,
это, кажется, где-то на Дмитровском шоссе, улицы Вучетича и
Зорге.
Может, скатать сегодня, скажем, на Зорге, сказал себе Ни-
колай Аникеевич, но тут же возразил, что получится совсем
нехорошо. Вздохнув, он отправился домой.
В метро он задремал, и в урывистом легком сне шли перед
ним аккуратные старички в старомодных котелках, отдавали ему
честь, щелкали каблуками и представлялись: Вахрушев, Вахру-
шев, Вахрушев...
- Деда пришел, - услышал он еще из-за дверей Олечкин
визг. Был у нее звериный слух. Ключ он еще не вставил в
дверь, а квартиру уже прошили стремительные стежки Олечкиных
шажков.
- Как ты, внученька? - нагнулся он, чтобы Оле сподручнее
было уцепиться за дедову шею, и выпрямился уже с нею, с лег-
ким и теплым вьющимся тельцем на груди.
- А у меня бант новый.
- Оля, дай дедушке раздеться! - скомандовала Рита.
Сын, как всегда тихий, пришибленный, скрутила она его в
бараний рог.
- Вера Гавриловна говорит, новые часы принес? - осторожно
спросил он, стараясь с самого начала увести разговор в безо-
пасную бухточку.
- Да ничего особенного, сборная солянка. Корпус немецкий,
механизм французский, сам не знаю, зачем купил.
- Дорого отдал? - без всякого интереса спросил сын.
- Триста, - зачем-то соврал Николай Аникеевич.
- Антикварные вещи очень дороги, - неодобрительно поджала
губы Рита. Будто он, Николай Аникеевич, виноват в этом, и
будто ей от этого тепло или холодно.
- Это уж точно, - поддержала разговор Вера, накрывая на
стол. - Николай Аникеевич рассказывал, видел на днях малахи-
товую шкатулку в комиссионке, две триста.
- А лет пятнадцать назад, - усмехнулся Николай Аникеевич,
- мне такую же за триста предлагали. Не взял, дорого показа-
лось.
- А мне старые вещи вообще не нравятся, _ с вызовом ска-
зала Рита. - Это все мода такая.
- Ну почему ж, Риточка? - примирительно пожал плечами
Юра. - Разве не красивые вещи? - Он кивнул на старинные ча-
сы, стоявшие на каждой свободной поверхности в комнате.
- Садитесь, садитесь, - ласково пропела Вера Гавриловна.
То ли от плиты, то ли от поднятых волос, но показалась она
сейчас Николаю Аникеевичу совсем молоденькой; и испытал он
прилив гордости за нее. Молодец, Вера. И она, словно угадав
мысли мужа, перехватила его взгляд и улыбнулась быстрой,
смущенной и благодарной улыбкой.
- По рюмочке, Рита? - подобострастно спросил Юра. - Как в
народе говорится, что-то чешется под мышкой, не послать ли