"Зиновий Юрьев. Часы без пружины" - читать интересную книгу авторазначилось три Вахрушева, черт бы их побрал. Улица Руставели,
это, кажется, где-то на Дмитровском шоссе, улицы Вучетича и Зорге. Может, скатать сегодня, скажем, на Зорге, сказал себе Ни- колай Аникеевич, но тут же возразил, что получится совсем нехорошо. Вздохнув, он отправился домой. В метро он задремал, и в урывистом легком сне шли перед ним аккуратные старички в старомодных котелках, отдавали ему честь, щелкали каблуками и представлялись: Вахрушев, Вахру- шев, Вахрушев... - Деда пришел, - услышал он еще из-за дверей Олечкин визг. Был у нее звериный слух. Ключ он еще не вставил в дверь, а квартиру уже прошили стремительные стежки Олечкиных шажков. - Как ты, внученька? - нагнулся он, чтобы Оле сподручнее было уцепиться за дедову шею, и выпрямился уже с нею, с лег- ким и теплым вьющимся тельцем на груди. - А у меня бант новый. - Оля, дай дедушке раздеться! - скомандовала Рита. Сын, как всегда тихий, пришибленный, скрутила она его в бараний рог. - Вера Гавриловна говорит, новые часы принес? - осторожно спросил он, стараясь с самого начала увести разговор в безо- пасную бухточку. - Да ничего особенного, сборная солянка. Корпус немецкий, - Дорого отдал? - без всякого интереса спросил сын. - Триста, - зачем-то соврал Николай Аникеевич. - Антикварные вещи очень дороги, - неодобрительно поджала губы Рита. Будто он, Николай Аникеевич, виноват в этом, и будто ей от этого тепло или холодно. - Это уж точно, - поддержала разговор Вера, накрывая на стол. - Николай Аникеевич рассказывал, видел на днях малахи- товую шкатулку в комиссионке, две триста. - А лет пятнадцать назад, - усмехнулся Николай Аникеевич, - мне такую же за триста предлагали. Не взял, дорого показа- лось. - А мне старые вещи вообще не нравятся, _ с вызовом ска- зала Рита. - Это все мода такая. - Ну почему ж, Риточка? - примирительно пожал плечами Юра. - Разве не красивые вещи? - Он кивнул на старинные ча- сы, стоявшие на каждой свободной поверхности в комнате. - Садитесь, садитесь, - ласково пропела Вера Гавриловна. То ли от плиты, то ли от поднятых волос, но показалась она сейчас Николаю Аникеевичу совсем молоденькой; и испытал он прилив гордости за нее. Молодец, Вера. И она, словно угадав мысли мужа, перехватила его взгляд и улыбнулась быстрой, смущенной и благодарной улыбкой. - По рюмочке, Рита? - подобострастно спросил Юра. - Как в народе говорится, что-то чешется под мышкой, не послать ли |
|
|