"Зиновий Юрьев. Альфа и омега" - читать интересную книгу автора

понесло. Но странным образом ее настойчивый шепот все еще стоял в ушах
Дэна. Он почувствовал, что дрожит, словно на спине у него лежал
непосильный груз. Он слабо улыбнулся и, не понимая, как может лгать такому
милому, симпатичному человеку, как доктор Брайли, сказал:
- Рассказывал об опытах? Каких опытах?
Брайли разочарованно поморщился. Он взглянул на Дэна, на лице которого
блуждала слабая глуповатая улыбка, и спросил:
- Но о чем-нибудь интересном вы говорили? У мисс Кучел...
- Не знаю, - засмеялся Дэн и протянул руку к лопате, - не помню, доктор
Брайли. Но я обязательно зайду к вам. Спасибо за приглашение.
Фиолетово-черная длинная тень на клумбе качнулась, рывками, в такт
шагам, соскользнула с взрытой земли и исчезла.
"Я... я... соврал! - крикнул про себя Дэн. Ему почудилось, что поток
бессмысленной радости, нагнетаемой в его голову, чуть ослабел. - Должно
быть, потому, что я выстоял", - подумал он. Но усилие было слишком
большим. Он больше не мог сопротивляться привычной улыбке, которая
растягивала его губы. Через минуту он уже не помнил, почему улыбался.


Когда доктор Цукки закрыл за собой металлическую дверь экранирующей
камеры, Дэн долго молчал, с силой растирая себе ладонью лоб.
- Скажите, доктор, - наконец спросил он, - возможно ли волевое усилие,
когда человек находится под воздействием телестимулятора?
- В принципе нет, - сказал доктор Цукки и тревожно посмотрел на Дэна, -
но вообще трудно сказать... У нас еще слишком мало данных. Хотя пока,
повторяю, мы с такими вещами не сталкивались. Сильное возбуждение очагов
наслаждения в мозгу.
- Оставьте, доктор. Мы не на лекции. Не знаю как, но сегодня я,
кажется, устоял перед стимулятором.
- Интересно, в высшей степени интересно! - Глаза доктора Цукки за
толстыми стеклами очков подслеповато заморгали. - Как же это произошло?
- По-моему, Брайли не только знает, что вчера мы были здесь у вас, но
знает и про ваши объяснения, и про камеру.
Полное смуглое лицо Цукки бледнело постепенно. Сначала кровь отлила от
носа, сделав его почти синим, потом от лба и щек. Губы его затряслись от
испуга. Он оглянулся вокруг и прошептал срывающимся голосом:
- Не может быть! Боже, что со мной будет? Я погиб, погиб! Бежать к
нему, броситься на колени, умолить... - Внезапно, опомнившись, Цукки
сказал, подбадривая себя: - Не может быть! Вам просто показалось. Как он
мог подслушивать? Каким образом? Нет, это чушь какая-то.
- Не знаю. - Дэн испытывал теперь легкую брезгливость к этому пухлому,
трусливому человеку. - Не знаю, как он мог подслушивать, но у меня
впечатление, что он обо всем знает и о многом догадывается. Не впечатление
даже, а уверенность. Скажите спасибо, что я каким-то чудом смог удержаться
и не выболтал ему все, что знаю. Я ведь прекрасно помню, как ябедничал вам
на самого себя. Это один из ваших лучших трюков. Но другой раз я, может
быть, и не выдержу. Если бы Брайли помучил меня еще несколько минут, я бы
с кретинской улыбкой предал вас и себя.
Дэн криво усмехнулся и не мог удержаться, чтобы не ощупать себе голову.
Но под корнями волос череп был гладок, и он не мог найти ни бугорка.