"Карл Густав Юнг. О духовности, о творчестве" - читать интересную книгу автора

вдохновения, хотя с ним явственно говорит здесь его собственная самость. Тем
самым убеждение в абсолютной свободе творчества, скорее всего, просто
иллюзия сознания: человеку кажется, что он плывет, тогда как его уносит
невидимое течение...
Где же, однако, мы почерпнем доказательства того, что и сознательно
творящий художник тоже может находиться в плену у своего создания?
Доказательства здесь могут быть прямого или косвенного свойства. К прямым
доказательствам следовало бы причислить случаи, когда художник, намереваясь
сказать нечто, более или менее явственно говорит больше, чем сам сознает;
подобные случаи вовсе не редкость. Косвенными доказательствами можно считать
случаи, когда над кажущейся свободой художественного сознания возвышается
неумолимое "должно", властно заявляющее о своих требованиях при всяком
произвольном воздержании художника от творческой деятельности, или когда за
невольным прекращением такой деятельности сразу же следуют тяжелые
психические осложнения...(108)... Сколько биографий великих художников
говорят о таком порыве к творчеству, который подчиняет себе все человеческое
и ставит его на службу своему созданию даже за счет здоровья и обычного
житейского счастья! Неродившееся произведение в душе художника - это
стихийная сила, которая прокладывает себе путь либо тиранически и
насильственно, либо с той неподражаемой хитростью, с какой умеет достигать
своих целей природа, не заботясь о личном благе или горе человека - носителе
творческого начала. Творческое живет и произрастает в человеке, как дерево в
почве, из которой оно забирает нужные ему соки. Нам поэтому неплохо было бы
представлять процесс творческого созидания наподобие некоего произрастающего
в душе живого существа. Аналитическая психология называет это явление
автономным комплексом, который в качестве обособившейся части души ведет
свою самостоятельную, изъятую из иерархии сознания психическую жизнь и
сообразно своему энергетическому уровню, своей силе либо проявляется в виде
нарушения произвольных направленных операций сознания, либо, в иных случаях,
на правах вышестоящей инстанции мобилизует Я на службу себе...
(109)...Здесь, естественно было бы ожидать странных образов и форм.
Ускользающей мысли, многозначности языка, выражения которого приобретают
весомость подлинных символов, поскольку наилучшим возможным образом
обозначают еще неведомые вещи и служат мостами, переброшенными к невидимым
берегам...
...Символическое произведение больше возбуждает нас, так сказать,
глубже буравит нас и потому редко дает нам чисто эстетическое удовольствие,
тогда как заведомо несимволическое произведение в гораздо более чистом виде
обращено к нашему эстетическому чувству, являя воочию гармоническую картину
совершенства.
... Поскольку "в тайники природы дух сотворенный ни один" не проникнет,
то и нам от нашей (112) психологии тоже нечего ожидать невозможного, а
именно адекватного разъяснения той великой тайны жизни, которую мы
непосредственно ощущаем, сталкиваясь с реальностью творчества...
Пока мы сами погружены в стихию творчества, мы ничего не видим и ничего
не познаем, мы даже не смеем познавать, потому что нет вещи вреднее и
опасней для непосредственного переживания, чем познание. Но, находясь вовне
творческого процесса, мы обязаны прибегнуть к его познанию, (113) взглянуть
на него со стороны - лишь тогда он станет образом, который говорит что-то
своими значениями.