"Карл Густав Юнг. О духовности, о творчестве" - читать интересную книгу автора

(105) Несомненно, я не скажу ничего нового, заведя речь и о другом роде
художественных произведений, которые текут из-под пера как нечто более или
менее цельное и готовое и выходят на свет божий в полном вооружении, как
Афина Паллада из головы Зевса. Произведения эти буквально навязывают себя
автору. Как бы водят его рукой, и она пишет вещи, которые ум его созерцает в
изумлении. Произведение приносит с собой свою форму; что он хотел бы
добавить от себя, отметается, а чего он нежелает принимать, то появляется
наперекор ему. Пока его сознание безвольно и опустошенно стоит перед
происходящим, его захлестывает потоп мыслей и образов, которые возникли
вовсе не по его намерению и которые его собственной волей никогда не были бы
вызваны к жизни. Пускай неохотно, но он должен признать, что во всем этом
через него прорывается голос его самости, его сокровенная натура проявляет
сама себя и громко заявляет о вещах, которые он никогда не рискнул бы
выговорить. Ему осталось лишь повиноваться и следовать, казалось бы чужому
импульсу, чувствуя, что его произведение выше его и потому обладает над ним
властью, которой он не в силах перечить. Он не тождественен процессу
образотворчества; он сознает, что стоит ниже своего произведения или, самое
большее, рядом с ним - словно подчиненная личность, попавшая в поле
притяжения чужой воли.
Говоря о психологии художественного произведения, мы должны прежде
всего иметь в виду эти две совершенно различные возможности его
возникновения, потому что многие очень важные для психологического анализа
вещи зависят от описанного различия. Уже Шиллером та же противоположность
ощущалась, и он пытался зафиксировать ее в известных понятиях
сентиментального и наивного. Выбор таких выражений продиктован, надо думать,
тем обстоятельством, что у него перед глазами была в первую очередь
поэтическая деятельность. (106) На языке психологии первый тип мы называем
интровертным, а второй - экстравертным. Для интровертной установки
характерно утверждение субъекта с его осознанными намерениями и целями в
противовес притязаниям объекта; экстравертная установка отмечена, наоборот,
покорностью субъекта перед требованием объекта. Драмы Шиллера, равно, как и
основная масса его стихов, на мой взгляд, дают неплохое представление об
интровертном подходе к материалу. Поэт целенаправленно овладевает
материалом. Хорошей иллюстрацией противоположной установки служит "Фауст",
2-я часть. Здесь заметна упрямая непокорность материалу. А еще более удачным
примером будет, пожалуй, "Заратустра" Ницше, где как выразился сам автор,
одно стало двумя.
...[Автор], возможно, сам убежден в своей полной свободе и вряд ли
захочет признаться, что его творчество не совпадает с его волей, не
коренится исключительно в ней и в его способностях.
Здесь мы сталкиваемся с вопросом, на который вряд ли сможем ответить,
положившись лишь на то, что сами поэты и художники говорят нам о природе
своего творчества... В самом деле, вовсе не исключено (107) (как, впрочем, я
немножко уже и намекал), что даже тот художник, который творит, по всей
видимости, сознательно, свободно распоряжаясь своими способностями и
создавая то, что хочет, при всей кажущейся сознательности своих действий
настолько захвачен творческим импульсом, что просто не в силах представить
себя желающим чего-то иного, - совершенно наподобие того, как художник
противоположного типа не в состоянии непосредственно ощутить свою же
собственную волю в том, что предстает ему в виде пришедшего извне