"Карл Густав Юнг. О духовности, о творчестве" - читать интересную книгу автора

более ограниченной (131) и сжатой форме подобное же переживание составляет
существенный мотив у Райдера Хаггарда - в той мере, в какой его сочинения
группируются вокруг повести "Она", - у Бенуа (прежде всего "Атлантида"), у
Кубина ("Другая сторона"), у Майринка (прежде всего его "Зеленое лицо",
которое не следует недооценивать), у Гетца ("Царство без пространства"), у
Барлаха ("Мертвый день") и др.
(132)... Поразительно, что очень резко контрастируя с материалом
психологического творчества, над происхождением визионерского материала
разлит глубокий мрак - мрак, относительно которого многим хочется верить,
что его можно сделать прозрачным. Точнее, люди естественным образом склонны
предполагать - сегодня это усилилось под влиянием психологии Фрейда, - что
за всей этой то уродливой, то вещей мглой должны стоять какие-то чрезвычайно
личные переживания, из которых можно объяснить странное видение хаоса и
которые также делают понятным, почему иногда поэт, как кажется, еще и
сознательно стремится скрыть происхождение своего переживания. От этой
тенденции истолкования всего один шаг до предположения, что речь идет о
продукте болезни, продукте невроза; этот шаг представляется тем менее
неправомерным, что визионерскому материалу свойственны некоторые
особенности, которые можно встретить также в фантазиях душевнобольных.
Равным образом продукт психоза нередко наделен такой веской значительностью,
которая встречается разве что у гения. Отсюда естественным образом возникает
искушение рассматривать весь феномен в целом под углом зрения патологии и
объяснять образы неразложимого видения как орудия компенсации и маскировки.
Представляется, что этому явлению, обозначаемому мной как "первовидение",
предшествовало некоторое переживание личного и интимного характера,
переживание, отмеченное печатью "инкомпатибельности", т. е. несовместимости
с определенными моральными категориями. Делается предположение, что
проблематичное событие было, например, любовным переживанием такого
морального или эстетического свойства, что оказались несовместимым или с
личностью в целом, или, по меньшей мере, с функцией сознания, (133) по
каковой причине Я поэта стремилось целиком или хотя бы в существенных частях
вытеснить это переживание и сделать его невидимым ("бессознательным"). Для
этой цели, согласно такой точки зрения, и мобилизуется весь арсенал
патологической фантазии, поскольку же этот порыв представляет собой не
дающую удовлетворения попытку компенсации, то он обречен возобновляться
вновь и вновь в почти бесконечных рядах творческих продуктов. Именно таким
образом будто бы и возникло все непомерное изобилие пугающих, демонических,
гротескных и извращенных образов - отчасти для компенсации неприемлемого
переживания, отчасти же для его сокрытия...
...Сведение визионерского переживания к личному опыту делает это
переживание чем-то ненастоящим, простой компенсацией. При этом визионерское
содержание теряет свой "характер изначальности", "изначальное видение"
становится симптомом, а хаос снижается до уровня психической помехи.
Объяснение мирно покоится в пределах упорядоченного космоса, относительно
которого практический разум никогда не постулировал совершенства...
Потрясающее прозрение в бездны, лежащее по ту сторону человеческого,
оказывается всего-навсего иллюзией, а поэт - обманутым обманщиком...
(135)...В том, что касается произведения...нет сомнения, что
визионерство есть подлинное первопереживание, что бы ни полагали на этот
счет поборники рассулка.