"Карл Густав Юнг. Сновидения, размышления" - читать интересную книгу автора

Сразу же появилась другая голова и тоже отделилась. Это повторилось шесть
или семь раз. У меня были беспокойные сны, я видел вещи, которые становились
то большими, то маленькими. Например, я видел крошечный шар, находящийся на
большом расстоянии, постепенно он приближался, разрастаясь в чудовищный
предмет и вызывая удушье. Или я видел телеграфные провода с сидящими на них
птицами; провода расширялись, мой страх увеличивался, пока, наконец, ужас не
пробуждал меня.
Сны эти были предвестниками физиологических изменений, связанных с
половым созреванием, однако у них была и другая предтеча. Когда мне было
семь лет, я болел ложным крупом, с приступами затрудненного дыхания. Однажды
ночью, во время такого приступа я стоял на ногах в кровати, с головой,
откинутой назад, в то время как отец держал меня под руки. Над собой я
увидел огненно светящийся голубой круг размером в полную луну, и внутри него
двигались золотые фигурки, я думал, - ангелы. Видение повторялось и всякий
раз страх удушья становился слабее. Но удушье явилось снова в невротических
снах. В этом я вижу психогенный фактор: удушающей становилась атмосфера в
доме.
К двум моим провалам - математике и рисованию - добавился третий: с
самого начала я ненавидел физкультуру. Я не выносил, когда меня учили, как я
должен двигаться. Я ходил в школу, чтобы научиться чему-то новому, но не для
того, чтобы отрабатывать бесполезные и бессмысленные акробатические
упражнения. Более того, после несчастных происшествий моего раннего детства
у меня осталась некоторая физическая робость, которую я так и не смог
преодолеть. Робость эта происходила от недоверчивости к миру и собственным
возможностям. Мир, определенно, казался мне прекрасным, но, вместе с тем,
непостижимым и угрожающим. А я всегда с самого начала хотел знать, кому и
чему я доверялся. Возможно это было как-то связано с моей матерью, которая
однажды покинула меня на несколько месяцев? Тогда, - и я опишу это позже, -
у меня начались невротические обмороки и доктор к моему большому
удовольствию запретил мне заниматься гимнастикой. Я избавился от этого
бремени, но вынужден был проглотить еще одно поражение.

Бог создал Адама и Еву таким образом, чтобы они думали то, что совсем
не хотели думать. Он сделал это для того, чтобы знать, послушны ли они. И Он
мог точно также потребовать от меня нечто, для меня традиционно
неприемлемое. Именно послушание давало благодать, а после этого опыта я
знал, что такое благодать Божья. Вы должны совершенно подчиниться Богу, не
заботясь ни о чем, кроме исполнения Его Воли. В противном случае все лишено
смысла. - Именно тогда у меня возникло настоящее чувство ответственности.
Мысль о том, что я должен думать, зачем Бог осквернил свой собор была
ужасна. И вместе с тем пришло неясное понимание того, что Бог способен быть
чем-то ужасным. Это была страшная тайна, и чувство, что я владею ею,
наложило тень на всю мою жизнь.
Этот опыт также заставил меня в большей мере ощутить чувство
собственной неполноценности. Я - дьявол или свинья, - думал я, во мне
какая-то червоточина. Но потом я перечел отцовский Новый Завет и с некоторым
удовлетворением обнаружил там притчу о фарисее и сборщике податей, и понял,
что лишь осужденные будут избраны. Новый Завет навсегда оставил меня в
убеждении, что несправедливый домоправитель был хвалим и что Петр, -
колеблющийся, - наименован камнем.