"Карл Густав Юнг. Йога и запад" - читать интересную книгу автора

всегда забывает то одно, то другое. Благодаря этой забывчивости он завоевал
сегодня весь мир. Не так с индийцем: он помнит не только о собственной
природе, но также о том, что он и сам принадлежит природе. Европеец,
наоборот, располагает наукой о природе и удивительно мало знает о
собственной сущности, о своей внутренней природе. Для индийца знание метода,
позволяющее ему контролировать высшую силу природы внутри и вовне самого
себя, представляется дарованным свыше благом. Для европейца же подавление
собственной природы, и без того искаженной, добровольное превращение себя в
некое подобие робота показалось бы чистейшим адом.
Говорят, йоги могут двигать горы, хотя было бы, пожалуй, затруднительно
найти тому доказательства. Власть йога ограничена тем, что приемлемо для его
окружения. Европеец, тот способен поднимать горы на воздух, и мировая война
принесла горькое осознание того, на что он может быть способен, когда
интеллект, сделавшийся чуждым природе, утрачивает всякую узду. Как европеец,
я не пожелал бы другим европейцам еще бблыыих "контроля" и власти над
природой, будь она внутренней или внешней. К стыду своему, я должен
признаться, что самые светлые мои прозрения (бывали среди них и совсем
недурные) обязаны своим появлением тому обстоятельству, что я всегда
поступал как раз противоположно предписаниям йоги. Пройдя свой путь
исторического развития, европеец настолько удалился от своих корней, что ум
его в конце концов раскололся на веру и знание; подобно тому, как всякое
психологическое преувеличение всегда разрывается на внутренне ему присущие
противоположности. Европейцу нужно возвращаться не к Природе - на манер
Руссо, - а к своей собственной натуре. Он должен заново открыть в себе
естественного человека. Однако вместо этого европеец обожает системы и
методы, способные лишь еще более подавить в человеке естественное, которое
все время становится европейцу поперек дороги. Поэтому он наверняка станет
употреблять йогу во зло, ибо психические предрасположенности у него совсем
иные, нежели у человека Востока. Я готов сказать каждому: "Изучай йогу, и ты
многому научишься, но не пытайся применять ее, поскольку мы, европейцы,
попросту не так устроены, чтобы правильно употреблять эти методы. Индийский
гуру все тебе объяснит, и ты сможешь во всем ему подражать. Но знаешь ли ты,
кто применит йогу? Иными словами, знаешь ли ты, кем являешься, как ты сам
устроен?"
Сила науки и техники в Европе столь велика и несомненна, что нет нужды
упоминать все то, что благодаря им сделано или может быть сделано,
перечислять все изобретенное. Перед лицом таких изумительных возможностей
можно лишь содрогнуться. Сегодня совсем иной вопрос приобретает тревожный
смысл: кто применяет всю эту технику? В чьих руках находится эта сила?
Временным средством защиты в настоящий момент является государство - ведь
это оно охраняет гражданина от огромных запасов ядовитых газов и прочих
адских машин разрушения, каковые можно изготовить к любому необходимому
моменту времени. Наши технические навыки сделались настолько опасными, что
самым настоятельным является вопрос не о том, что еще можно сделать, но о
том человеке, которому доверен контроль над всеми этими достижениями. Это и
вопрос о том, каким образом изменить сознание западного человека, чтобы он
смог избавиться от чувства привычности этих ужасающих возможностей техники.
Куда важнее лишить его иллюзии всевластия, нежели еще более усиливать в нем
ложную идею, будто все ему доступно, все, чего он ни пожелает. В Германии мы
часто слышим: "Там, где есть воля, найдется и путь" - этот лозунг стоил