"Карл Густав Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления " - читать интересную книгу автора

изложила факты, убрала повторения. Но в дальнейшем провести грань между моим
участием в работе над книгой и его собственным вкладом было уже почти
невозможно.
Генезис книги в какой-то степени определил ее содержание. Беседе или
спонтанному повествованию всегда свойственна определенная
непоследовательность. И этот тон распространился на всю "автобиографию".
Главы - это стремительно распространяющиеся лучи света, которые лишь на
мгновение выхватывают внешние события жизни Юнга и его деятельность. Но
недостаточное освещение внешних событий компенсировалось погружением в
атмосферу его внутренней жизни, в переживания человека, для которого душа
была совершенно реальной сущностью. Я часто просила Юнга поподробнее
рассказать о внешних событиях, но мои просьбы оставались без ответа. Только
духовное содержание жизненного опыта осталось в его памяти, и только оно
казалось ему достойным повествования.
Эти изначальные препятствия личного характера оказались существеннее,
чем трудности формальной организации текста, и Юнг так объясняет это в
письме к другу студенческих лет. Во второй половине 1957 года, отвечая на
просьбу записать воспоминания молодости, он пишет:
"...Вы безусловно правы. Когда мы стареем, к нам возвращаются
воспоминания нашей молодости, и причины этого кроются не только в нас.
Когда-то, около тридцати лет назад, мои ученики просили меня рассказать, как
я пришел к понятию бессознательного. Я исполнил их просьбу, организовав
семинар. За последние годы в различной форме мне были высказаны предложения
сделать нечто подобное и в отношении автобиографии. Не могу представить себя
в этой роли. Я знаком со слишком многими автобиографиями, с их самообманом и
прямой ложью, и слишком хорошо осознаю невозможность описать себя, чтобы у
меня возникло желание предпринять такую попытку.
В последнее время меня просят дать сведения для моей автобиографии, и,
отвечая на вопросы, я обнаружил скрытые в моих воспоминаниях объективные
проблемы, которые, похоже, заслуживают более пристального внимания.
Пораздумав, я решил на какое-то время отложить остальные дела, чтобы
обратиться к истокам своей жизни и объективно их исследовать. Поставленная
цель оказалась крайне трудной и необычной, для ее достижения мне пришлось
пообещать себе, что результаты не будут опубликованы при моей жизни. Эта
мера, на мой взгляд, обеспечит необходимые спокойствие и отстраненность. Как
выяснилось, все воспоминания, сохранившие яркость, были связаны с
эмоциональными переживаниями, причинявшими мне беспокойство и вызывавшими
сильные чувства, - едва ли это достаточное условие для беспристрастного
повествования! Ваше письмо "естественно" пришло в тот самый момент, когда я
фактически решился на подобную попытку.
Судьба распорядилась таким образом - как, собственно, всегда и бывало,
- что все внешнее в моей жизни всегда оказывалось случайным, и лишь
внутреннее имело смысл и значение. В результате все воспоминания о внешних
событиях поблекли, а, возможно, эти "внешние" опыты жизни вообще никогда не
были особенно важны или были важны лишь постольку, поскольку совпадали с
фазами моего внутреннего развития. Огромная часть этих "внешних проявлений"
исчезла из памяти как раз потому (как мне казалось), что я участвовал в них,
тратя на них энергию. Но ведь именно внешние события являются главными
компонентами общепринятой биографии. Это - люди с которыми вы встречались,
путешествия, приключения, затруднительные обстоятельства, удары судьбы и т.