"Борис Юдин. Город, который сошел с ума " - читать интересную книгу автораиз этой конторы.
- Вот и хорошо, что мы нашли взаимопонимание. - зарадовался лейтенант. - Я уверен, что и по следующему вопросу мы найдем точки соприкосновения. Васильев изобразил предельное внимание. - Вы, товарищ, должны понимать, что посильное сотрудничество с нами - это большая честь для любого гражданина, тем более коммуниста. - Я беспартийный, - перебил Васильев. - И никогда не был членом. - Странно. - удивился Савин. - Но, в конце концов, это дело времени. Рано или поздно Партия окажет Вам доверие... Так о чем это я?.. Да! Я о том, что сотрудничество - это большая честь. - Так вы и есть эта самая честь, совесть и разум эпохи? - неискренне удивился Васильев. - Увы. - с грустью отметил лейтенант. - Честь у нас в Горкоме находится, ум - в Горисполкоме, а совесть в Народном суде. - А вы тогда что? - задал Васильев нелепый вопрос. - А мы - прямая кишка. - гордо ответил Савин и, заметив Васильевскую улыбку, добавил. - Без ума, чести и совести всю жизнь жить можно, а Вы попробуйте хотя бы недельку пожить без прямой кишки? То, то!.. Так вот мы и предлагаем Вам сотрудничество. И мы уверены, что с Вашей энергией и работоспособностью Вы окажете неоценимую услугу, так сказать. - Не имеете права. - спокойно сказал Васильев и, увидев недоумение лейтенанта, пояснил. - Я - иностранный гражданин. Следовательно мою вербовку должен вести отдел внешней разведки. А у вас такого отдела нет. - Действительно... Как - то не продумали этот вопрос. - разочарованно протянул лейтенант, но тут же воспрял духом. - Но мы еще встретимся. Вот Лейтенант Савин выписал пропуск на выход. Васильев сгреб пакет со своим барахлишком, прихватил на дорожку лейтенантскую сигарету, и оказался на воле. А на воле было хорошо. Васильев прошел мимо здания детской больницы, во дворе которой красовались трехметровые бетонные фигуры зверей. Видимо, по замыслу скульптора больные дети должны были радостно выбегать в больничный двор и водить хороводы вокруг этих монстров. Васильев прошел не торопясь в городской парк, присел там на скамейку и закурил лейтенантскую сигарету. Надежд на то, что все происходящее - бред почти не осталось. Васильев курил и думал, что все просто - это или он сошел с ума, или Город. Оставалось только понять - кто. Васильев начал рассуждать: - Говорят, что сумасшедший не допускает и мысли, что он сумасшедший. А я такую мысль допускаю. Значит я здоров. И сошел с ума не я, а Город. А если Город сошел с ума, то все происходящее вполне объяснимо. Васильев поднялся и побрел к своему бывшему дому, думая о том, что надо просто принять правила игры. И потихоньку придумать как отсюда вырваться. Улица, по которой шел Васильев, была уже в праздничном наряде: между домами висели гирлянды разноцветных лампочек и транспаранты "Мир, труд, май! ". Витрины магазинов тоже были убраны в красное. Васильев, идя через центральную площадь с памятником Ленину, а потом по улице мимо магазина тканей, мимо странного Парка скульптур с изваянием Дон Кихота, у которого пацаны не только обломали меч, но и пооборвали медные латы, мимо чудом сохранившихся строений девятнадцатого века все пытался понять хоть что - нибудь, но так ни до чего не додумался. |
|
|