"Борис Юдин. Город, который сошел с ума " - читать интересную книгу автора

Добежалов только пожевал губами, но начал сначала:
- На площадь, возглавляя колонну ветеранов войны и труда, вышел член
Коммунистической партии...
Снова красная лампа не дала Добежалову закончить предложение:
- Работники государственного аппарата! Совершенствуйте стиль работы!
Чутко относитесь к нуждам и заботам советских людей!
Добежалов сделал паузу намного больше, чем было нужно и сказал:
- Член уже вышел на площадь!
После этого Игорь Николаевич поднялся и сказав: "А ну вас всех на хер",
тоже вышел на площадь.
Горкомовские девочки ничуть не удивились. Моментально поделили тексты
Добежалова между дикторами и "машина" заработала. Васильев бодренько читал
свои тексты о том какими трудовыми подарками встречает Первомай, выходящий
на площадь, очередной трудовой коллектив и думал:
- Вот мне бы, как Добежалову, встать бы сейчас и послать всех. А я не
могу.
Не могу - и все. И, кажется, бояться мне нечего? И понимаю я весь
маразм происходящего... А встать и уйти... Не-е-ет! Что - то тут не так. Это
на массовый гипноз похоже.
Васильев так углубился в себя, пытаясь понять, почему он не в состоянии
прервать эту клоунаду, что и не заметил, как закончилась демонстрация.
Автоматически он отметил, что Иродиада, говоря о колонне железнодорожников,
вместо подъездных путей сказала подъебные и очнулся только тогда, когда Ника
потрясла его за плечо:
- Ты что? Уснул? Я тебе уже четвертый раз говорю, что вечером
собираемся у меня. Посидим, как люди, ради праздничка.
- Да, да! Конечно! Я обязательно... - бормотал Васильев, а сам думал о
том, что вот и с привычной компашкой расстаться он не в силах. Ведь, и
друзей - то настоящих в этой компашке не было, нет и вряд ли будут. А вот,
на тебе! Тянет, как магнитом.
Васильев вышел на улицу и закурил. Он чувствовал себя смертельно
уставшим. Вот так бы и лег прямо на газон, на котором торчала на палке яркая
табличка "Здесь ходит только слон!".
По площади уже катили уборочные машины, сметая ненужные маски с
радостными улыбками, гигантские гвозди'ки из гофрированной бумаги и шкурки
воздушных шариков. Возле магазина на углу вытянулась вдоль стены змея
очереди. Васильев подошел поближе. Спросил что дают.
- Говорят, что сметану выбросили, - угрюмо ответила женщина с красным
бантом на куртке. - Но на всех не хватит.
- Значит не повезло, - улыбнулся Васильев и тут же спросил, А это что?
На площадь въехал трейлер с огромной елкой.
- Вы, гражданин, больной, что ли? - окрысилась дама. - Завтра Новый
год.
Вот елку и ставят.
- Ага. - согласился Васильев. И сам не понял с чем согласился. С тем,
что больной или с тем, что завтра Новый год.
Васильев смотрел на насупленные лица, на эту елку, которую уже начали
краном снимать с трейлера, на суетливую женщину в брюках, наводящую порядок
в очереди и думал:
- Это чем же я не доволен? Тем, что измученные бытом, люди не думают о