"Роберт Янг. Маленькая красная школа" - читать интересную книгу автора

своему месту.
Начались уроки: арифметика, письмо, общие предметы, чтение. Пока читал
весь класс, его не вызывали, до тех пор, когда мисс Смит не велела ему
прочесть вслух отрывок из маленькой красной хрестоматии.
Он с гордостью поднялся. Это был рассказ об Ахилле и Гекторе. Ронни
отчетливо без ошибок прочитал первое предложение. И не запнулся до самой
середины второго. Казалось, что слова расплылись перед его глазами, и он не
мог разобрать их. Он поднес учебник поближе к глазам, но так и не смог
прочесть ни одного слова. Страница будто погрузилась в воду, и слова плавали
под ее поверхностью. Он изо всех сил старался разглядеть их, но запинался
при чтении еще больше, чем прежде.
Затем он осознал, что мисс Смит прошла вдоль прохода между партами и
остановилась рядом с ним. В руках у нее была линейка, а лицо ее было очень
странным, каким-то грубым и неприятным. Она вырвала из его рук книгу и
грохнула ее о парту. Затем схватила его правую руку и разжала ее своей
рукой. Линейка опустилась вниз с обжигающей силой. Его рука начала гореть, а
боль распространилась по ней и охватила его изнутри. Мисс Смит подняла
линейку и вновь опустила ее вниз...
Вновь и вновь, вновь и вновь.
Ронни начал кричать.
У директора был долгий тяжелый день, и он не испытывал желания
разговаривать с мистером и миссис Медоус. Ему хотелось пойти домой, принять
расслабляющую ванну, а затем настроиться на интересную теле-эмфатическую
программу и забыть обо всех своих неприятностях. Но это была часть его
работы, умиротворять разочарованных родителей, и потому он не мог так просто
выпроводить их. Если бы он знал, что они собираются заявиться в его учебный
центр прямо на вертолете, он бы отложил оповещение их до завтрашнего утра,
но теперь было слишком поздно думать об этом.
- Пришлите их сюда, - устало проговорил он в переговорное устройство.
Согласно досье, имевшемуся на Ронни, мистер и миссис Медоус
представляли собой типичную скромную пару рабочих с конвейера. Директор
видел очень мало пользы в таких людях, особенно когда они плодили, а делали
они это очень часто, эмоционально неустойчивых детей. Он склонялся к тому,
чтобы направить яркий свет им в лица, как на допросе, но передумал.
- Вам сообщили, что с вашим сыном все в порядке, - с осуждением заявил
он, когда они уселись перед ним. - Так что не было никакой нужды являться
сюда.
- Мы... мы беспокоились, сэр, - сказал мистер Медоус.
- А почему? Ведь я сказал вам, когда вы только заявили о пропаже вашего
сына, что он попытается вновь обрести свое альтернативное существование, и
что мы приведем его сюда, как только обнаружим. Он относится к типу, который
всегда хочет вернуться к прежнему состоянию, но, к сожалению, мы не можем
заранее заниматься преднамеренным и неуместным разрушением его иллюзий
сопереживания. Разрушение иллюзий - это, так или иначе, забота родителей,
когда их ребенок соприкасается с реальностью. Так что мы не можем относиться
к детям как к неудачникам, пока они не проявят себя как неудачники, совершая
побег.
- Ронни не относится к неудачникам! - возразила миссис Медоус, и в ее
тусклых глазах замелькали короткие вспышки. - Он просто очень
впечатлительный ребенок.