"Роберт Янг. Механический фиговый листок" - читать интересную книгу автора

в порядке, - сказал он, открывая дверь. - А я тем временем займусь
бумагами.
Арабелла была так взволнована и возбуждена, что, выехав на улицу, чуть
не врезалась в молодого человека, одетого в белый спортивный костюм с
откидным верхом, но быстро овладела собой и, дабы показать, как хорошо она
ездит (первое впечатление говорило об обратном), обогнала его. Она
заметила, что он улыбнулся, и сердце ее радостно забилось. Как раз сегодня
утром у Арабеллы было такое чувство, что с ней должно приключиться что-то
удивительное. На редкость обычный рабочий день в конторе приглушил было
это чувство, но теперь оно вспыхнуло с новой силой.
Перед красным светом ей пришлось остановиться, и молодой человек
оказался рядом.
- Привет, - сказал он. - Какое на тебе шикарное платье!
- Спасибо.
- Я знаю отличный кинотеатр. Поехали сегодня?
- Но мы даже незнакомы! - сказала Арабелла.
- Меня зовут Гарри Четырехколесный. Теперь ты меня знаешь. А я тебя
нет.
- Арабелла. Арабелла Радиатор... Но я вас не знаю.
- Это поправимо. Ну так как, идем?
- Я...
- Где ты живешь?
- Макадам-плейс, шестьсот одиннадцать, - ответила она, не задумываясь.
- Я буду в восемь.
- Я...
В это время зажегся зеленый свет, и не успела Арабелла возразить, как
молодой человек исчез. "В восемь, - думала она с замиранием сердца. - В
восемь часов..."
Теперь она просто вынуждена купить это платье. Другого выхода не было.
Молодой человек видел ее в такой великолепной модели, и что он подумает,
если она будет в старом разболтанном рыдване, когда он заедет за ней? Она
вернулась в салон, подписала бумаги и поехала домой.


Отец вытаращил на нее глаза из-за ветрового стекла своего трехцветного
"кортеза", когда она въехала в гараж и остановилась у обеденного стола.
- Ну, - сказал он, - наконец-то ты не выдержала и купила себе новое
платье!
- Прекрасно! - сказала мама, которая была неравнодушна к кузовам типа
"универсал" и почти никогда не меняла этого покроя. - А я уж думала, ты
никогда не поймешь, что живешь в двадцать первом веке, а в двадцать первом
веке надо уметь одеваться так, чтобы тебя заметили.
- Я... мне только двадцать семь, - сказала Арабелла. - В моем возрасте
многие девушки еще не замужем.
- Если они одеты кое-как, - съязвила мама.
- Никто из вас так и не сказал, нравится вам платье или нет, - заметила
Арабелла.
- Мне очень нравится, - сказал папа.
- Кто-нибудь непременно тебя заметит, - сказала мама.
- Уже заметили.