"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Падение короля" - читать интересную книгу автора

и он сам тоже шел в этом строю и чувствовал в душе ту бессловесную тоску,
которая овладевает каждым измученным солдатом во время безостановочного
марша. Почти одновременно с Миккелем вскочил и прерывисто дышал рядом с ним
Клас. Тихонько и как-то по-особенному дружелюбно посмеиваясь, он шепотом
сообщил Миккелю, что ему снилось сейчас, будто они все еще на марше.
В эту ночь Миккель еще несколько раз порывисто вскакивал ото сна,
мучаясь ломотой во всем теле и кошмарным видением идущего войска. И каждый
раз, просыпаясь, он слышал, как еще кто-то из постояльцев негостеприимного
овина ворочается на соломе и стонет.
Саксонская гвардия соединилась с войском короля Ханса в январе. Впервые
за последние два года у Миккеля нашлось с кем поговорить по-датски. Однажды
он услыхал, что в королевском войске находится Отто Иверсен - он служил в
чине прапорщика в кавалерии. Ненависть так и вспыхнула в Миккеле. Он сгорал
от нетерпения поскорей повстречаться с Отто Иверсеном. Небось Отто Иверсен
тоже от души ненавидит Миккеля? Что ж, надо надеяться! Но Миккелю никак не
везло на встречу. Зато Клас однажды нечаянно столкнулся с Отто Иверсеном и
рассказал Миккелю о своей встрече. Клас напомнил Миккелю о том вечере,
который свел их всех в Копенгагене три года тому назад.
- Подумать только! - удивлялся Класс - Вот и Генриха нет... Умер
Генрих, погиб от рук глупого мужичья. - Клас покачал головой: "Никогда,
дескать, не забуду Генриха".
А нынешняя война уже шла своим чередом. Началась она, как известно, при
страшной самоуверенности и кичливости в стане нападающих, а закончилась для
них неслыханной бедой - их всех перерезали. В старые времена люди знали толк
в драматическом искусстве и разыгрывали талантливые пьесы. Обратите внимание
на антитезу, заложенную в основе этого сюжета, - перед вами рыцари, которые
так искренно уверовали в свое превосходство, что оставили свои доспехи в
обозе, а сами кичливо нарядились в раззолоченные одежды. И сам начальник -
грозный полковник Слентц тоже верил, что его солдаты опрокинут и сметут
дитмарскенцев, так сказать, голыми усами: вот они - пятнадцать тысяч сердец,
которые так и распирает от горячей крови. Предмет насмешек рыцарей - герцог
Пер Мельдорфский, граф Поуль Хемингстедтский. И в довершение всего - уже
совершенно фантастическая licentia poetica [7] в виде тысячи пятисот обозных
телег, заранее приготовленных для добычи. Вся эта гигантская машина не
должна была удивить тех, кто не знал, чем кончится дело; ибо все это так
обыкновенно и так согласно с человеческой натурой. Пока человек жив, для
него только естественно воображать себя бессмертным. Высшая степень здоровья
находит свое выражение в похвальбе и угрозах; самый сок человеческой энергии
проявляется в безудержном вранье. Мужчина в расцвете сил стремится к
убийству. Жизнь - это убийца.
Далее акт второй - резня{26}. Эти высокородные головы были
расколошмачены крестьянскими дубинками среди пышных декораций, изображавших
бурю и оттепель, снегопад с дождем при норд-весте и затопление побережья
разбушевавшимся морем. Несколько выстрелов из десятка дрянных пушчонок - и
вот уже ядра впиваются в тучное тело армии, смерть чавкала на этом пиру
самым невоспитанным образом, уписывая богатое угощение. Они тонули, их
затаптывали в грязь, и дитмарскенцы усердно отворяли горячую кровушку,
которая так и хлынула потоком на волю. Старые вояки, будучи продырявлены,
еще не так спешили истекать кровью, зато из молодых здоровых парней она
выхлестывала круто, в один толчок. В этом-то и заключается весь цинизм и вся