"Брэнт Йенсен. Город у священной реки ("Вендия" #1) " - читать интересную книгу автора

не знаю. Мне казалось, я успел отлично изучить весь свой отряд за то время,
пока мы шли в Айодхью. Но я ошибся. Ты оказался совершенно незнакомым мне
человеком. И я хочу понять, кто ты такой, Хамар, пока у меня есть такая
возможность.
Туранец тяжело вздохнул. За три дня, прошедшие с момента ареста, он
очень изменился. Красивые густые волосы сбились в колтуны, щеки стали
впалыми, словно у мертвеца, руки дрожали, а неестественная бледность лица
была заметна даже в неровном свете факела. Конан с трудом узнавал в стоявшем
на коленях человеке одного из своих солдат.
Киммериец на собственной шкуре испытал, что такое быть приговоренным к
смерти. Многие в такой ситуации ломались, теряли всякую волю к
сопротивлению, другие ожесточались, грозились убить стражу или своих
сокамерников, и очень часто это были не пустые слова. Встречались Конану и
люди, подобные Хамару. Они настолько любили жизнь, что мысль о казни сводила
их с ума. Не было им утешения ни в гневе, ни в смирении. Казалось, они
только и делали что считали те мгновения, что осталось им провести на этом
свете. В глубине души каждого такого узника еще жила надежда на спасение, но
они не прилагали никаких усилий, чтобы обратить ее в реальность, только
причитали и оплакивали свою горькую участь. Ужасное зрелище.
- Я расскажу тебе правду, сотник, - сказал Хамар, заглядывая в глаза
Конану. - Я побоялся открыть ее судье. Хотя у меня не было выхода. Страшно
подумать, что со мной сотворили бы вендийцы, узнай они все.
Вместо того чтобы начать оправдываться, туранец решил поведать о еще
более страшном преступлении. Такого Конан не ожидал. Похоже, он совсем не
знал своего солдата.
- Знаю, ты долго жил в Шадизаре, - обратился к киммерийцу Хамар. - Ты
слышал о Зархебе?
- Да, его история была у всех на слуху, - ответил Конан, - когда я
прибыл в город, нпрошло еще и седмицы с той поры, как его не стало.
- Что тебе известно о нем? - спросил туранец.
- Он был смелым вором, - сказал киммериец. - Отчаянным. Брался за те
заказы, что считались невыполнимыми. Зархеб не очень хорошо умел прятаться,
зато сражался замечательно, и потому за ним тянулся длинный кровавый след.
Все знали, что рано или поздно ему придет конец, и вот однажды это и
случилось.
- И что же говорили люди об этом последнем заказе?
- Много чего, - ответил Конан. - Например, что он залез в башню к магу
и тот обратил его в таракана, или что некий шемит в своей сокровищнице
обустроил ловушку-лабиринт и сам нанял Зархеба, чтобы заманить его внутрь, и
прочее в том же духе. Подозреваю, что правды в этих слухах не было ни на
грош. Точнее, сначала я им поверил, но потом пообвыкся в городе и понял, что
все это чушь. Известный на весь Шадизар вор просто исчез безо всяких следов,
но такой финал жизни Зархеба пришелся народу не по душе, вот и напридумывали
люди небылиц. Полагаю, Хамар, сейчас ты мне расскажешь, что же там произошло
на самом деле. Или лучше называть тебя Зархеб?
Конан вспоминал все, что он знал о Хамаре. Мог ли он оказаться тем
легендарным вором, или это всего лишь уловка? В принципе, киммериец готов
был поверить солдату. Если допустить, что Зархеб повредился рассудком, то
вполне вероятно, что он мог совершить те преступления, в которых обвиняли
Хамара.