"Брэнт Йенсен. Город у священной реки ("Вендия" #1) " - читать интересную книгу автора

Турана. С первым пунктом Конан был безоговорочно согласен, насчет второго
сомневался. Он уже не раз беседовал с Телидой и так не определился, чего же
хочет эта женщина. Про вендийцев во всем остальном мире говорили, что они
постоянно плетут интриги, но при этом делают вид, что безобидны, словно
овечки. Телида, похоже, за восемнадцать лет, проведенных в этой стране,
переняла у ее обитателей склонность к подковерным играм, а вот делать
невинное лицо так и не научилась.
Не было еще такого случая, чтобы киммериец, направляясь к вдове, не
помышлял о том, чтобы посвятить ее в суть своей тайной миссии. Тем более что
она о многом наверняка уже догадалась. Но каждый раз что-то да останавливало
Конана. Телида могла оказаться очень полезной союзницей, но киммериец никак
не мог побороть бессознательного недоверия к ней.
Общалась Телида с Конаном с показной вежливостью, особенно явной на
контрасте с Шеймасаи. Каждый раз разговор начинался с требований киммерийца
поторопиться со сборами. Вдова неизменно находила вескую причину отложить
отъезд. Подобное начало беседы уже превратилось в своеобразный ритуал.
Затем следовал обмен последними новостями. Это тоже была своего рода
игра. Телида понимала, что любопытство Конана относительно дел, творящихся
во Айодхье, да и во всей Вендии, имеет под собой некие скрытые основания. И
раз киммериец не желал ими делиться, то и она не обязана быть полностью
откровенной. Так что вдова выдавала сведения исключительно маленькими
порциями и лишь в обмен на истории из жизни северянина. Иногда Конану
казалось, что он услышал нечто интересное и полезное, и тогда он пытался
обходными путями добраться до необходимого ему знания. Телида в таких
случаях прекращала таиться, но при этом делала мысленную пометку о том, что
вошло в сферу поисков киммерийца.
Но такой порядок ведения беседы просуществовал лишь до второго
нападения на дом знатного вендийца. После этого разговоров было больше об
этих таинственных, кажущихся бессмысленными убийствах. Конан быстро оценил
холодную, жестокую логику Телиды. Она легко обращала в прах многие кажущиеся
заманчивыми предположения о личности преступника, исходившие как от
киммерийца, так и от официальных властей. Вдова посла считала, что кшатрии
зря тратят силы на поиски политического или религиозного мотива. Она
полагала, что преступник в определенном смысле безумен, но какого рода это
помешательство, Телида не бралась сказать.
Дворец, принадлежавший ранее послу Турана, а ныне его вдове, находился
в половине колокола неспешной ходьбы от посольства и примерно на таком же
расстоянии от казарм. Предшественник Шеймасаи жить предпочитал в одном
месте, а работать в другом. Власти Вендии не отказали ему в подобной
привилегии и выделили вдобавок к посольству еще один великолепный дворец, а
может быть, это он сам его для себя выбрал.
Конан любил захаживать сюда по поводу и без оного, очень уж нравилось
ему это место. Все здесь утопало в зелени - маленький кусочек джунглей,
подчинившихся человеку. Одних птиц здесь было с полтора десятка видов. В
искусственных прудах плавали великолепные золотые и серебристые рыбы. По
деревьям скакали маленькие проворные обезьянки. Внутри дворца тоже
попадались островки живой природы, и во всех залах и комнатах было множество
цветов.
Высокая, худощавая Телида с ее резкими движениями и низким голосом
смотрелась на фоне своего жилища несколько неуместно, но она не раз говорила