"Брэнт Йенсен. Город у священной реки ("Вендия" #1) " - читать интересную книгу автора

Айодхьи. Одновременно с этим нарождался первобытный ужас. Проходя мимо
полуразрушенных храмов и изображений божеств, северянин чувствовал, что все
эти существа и впрямь некогда управляли жизнями вендийцев и что их уже
больше нет. Время перемололо древних богов, оставив от них лишь память да
каменные изваяния. Киммерийцу пришло на ум, что только в таких местах и
осознаешь, как коротка и ничтожна человеческая жизнь. Конан старательно гнал
из головы подобные мысли, но у него никак не получалось совладать с
собственным разумом. Череда храмов неизменно возрождала все страхи и
сомнения. Был только один способ избавиться от горестных дум: поскорее
бежать отсюда. Но киммериец не мог принять сей эликсир, не раньше, чем он
достигнет святилища Агни. Невольно у Конана возникла ассоциация с Хамаром,
что страстно желал покинуть свое узилище, но был не в состоянии этого
сделать.
- Вот он! - первым статую Агни заметил Сабир.
Почти все после этих слов испустили вздох облегчения.
Сразу же прибавилось сил. Руины перестали казаться зловещими и
непоколебимыми, а вендийцы, обращающиеся к богам из вод Рехара, вызывали
лишь сочувственную улыбку.
Перед изображением Агни отряд замер. Скульптор, создавший эту статую,
был, верно, гением. Даже спустя века она вызывала у созерцавших ее людей
невольное восхищение и благоговение, словно сам бог стоял перед ними.
- До Эрлика не дотягивает, - сказал кто-то из солдат.
Но на этот раз магия произнесенных вслух слов не смогла разрушить
колдовского очарования места. Один за другим воины Илдиза опускались на
колени перед вендийским богом Огня, не стал исключением и Конан.
- Сохрани душу нашего брата, - обратился к Агни Сабир.
Конану хотелось верить, что в послесмертии для Хамара сыщется хоть
какой-нибудь покровитель, будто то Эрлик, Бел или Агни. Туранец не ведал
того, что творил. Не дело, если ему за этот грех придется расплачиваться и в
ином мире.
- Пойдем к реке.
Киммериец не разобрал, кто это сказал. Вроде бы не Сабир.
Вендийцы, заметившие солдат, совершавших таинства у храма Агни,
предпочли отойти подальше, дабы не мешать их ритуалам.
Не дойдя нескольких шагов до неспешно текущих вод Рехара, четырнадцать
туранцев и киммериец опустились на землю.
"Путь созерцания и недеяния", - вспомнил Конан слова Хамара.
Трава вокруг, едва-едва пробивающаяся, была вытоптана ногами
сохранившихся еще последователей Агни. Птицы, нисколько не боясь людей,
разыскивали себе пропитание прямо у них под. В грязной, мутной воде
плескалась рыба. Что бы подумал Хамар или его безымянный бог, обрати он свой
взгляд на все это?
- Прочти молитву, - попросил Сабира усач, по имени Масул.
Сабир поднялся на ноги и, повинуясь какому-то неясному зову, вошел по
щиколотку в Рехар.
Он обращался к богу Огня на гирканском. Так молились Эрлику в храмах
Султанапура, откуда он был родом. Конан не знал этого каркающего наречья;
местами встречались слова, сходные с туранскими, но общий смысл молитвы все
равно ускользал от киммерийца.
Когда Сабир закончил, диск солнца уже скрылся за горизонтом.