"Кэтрин Эллиот. Сожаления Рози Медоуз " - читать интересную книгу автора(как удобно для Гарри: почти все его друзья-аристократы - покойные), мы с
ней поднялись наверх. Пожелав мне спокойной ночи, она - я не вру! - обняла меня за талию и прошептала: "Ты сделала это, Рози. Ты это сделала!" Помнится, я подумала: как же все-таки странно. Столько лет она меня не одобряла, упрекала в неопрятности, честила моих недостойных бойфрендов, корила за отсутствие честолюбия и твердила, что я приношу одни разочарования. И вот одним ударом я это сделала! Завоевала ее одобрение и, может, даже любовь. И каким же образом? Приведя в дом совершенно незнакомого человека. Я растерянно смотрела на нее и, как ни странно, не ощетинилась, не огрызнулась, не отдернулась в ужасе. Я просто заглянула в ее сияющие от восторга глаза и с удовольствием приняла ее радость. Это было так просто, понимаете, и так непривычно: не сражаться с ней, не бунтовать. Я никогда не подозревала, что мне обидно, что Филли и мой брат Том, близнец Филли, умеют ей угодить, а я нет, но в тот вечер я засыпала, испытывая нелепое, а кто-то скажет - жалкое, чувство счастья. Вот папа - другое дело. Его любовь всегда была сильной, откровенной и безусловной. Услышав новость, он как-то притих. - Ну что ж, милая, главное, чтобы ты была счастлива, - сказал он наконец. - Но он же тебе нравится, пап? - встревоженно спросила я. - Конечно, нравится. Конечно. Мы сидели на старой скамейке у теплицы, и, помнится, я услышала, как меняется тон его голоса: он становился более уверенным, будто папа почувствовал себя виноватым. Но он уже поднялся на ноги. Взял садовые перчатки, секатор, напялил старую потрепанную шляпу и пошел к овощной грядке мне показалось, что он слегка поник и шел понуро, медленнее, чем обычно. Тогда меня впервые посетило сомнение. Во второй же раз это случилось со мной прямо перед тем, как войти в церковь. Стоя у входа в нашу деревенскую церковь под руку с отцом, я вдруг ощутила жгучее желание сорвать фату, рвануть со всей мочи и смыться на первом же автобусе девятого маршрута. Я сжала зубы и внушила себе, что все дело в предсвадебных нервах; потом заиграл марш "Царица Савская", я вздернула подбородок и зашагала по проходу. Третий приступ сомнений настиг меня примерно через час, на свадебном приеме в саду моих родителей. И, между прочим, его вызвала очаровательная Шарлотта. Невероятно худая, раскрасневшаяся и разгоряченная, в отвратительной розовой шляпе, она подскочила ко мне и громко выкрикнула: - Рози, ты прелесть, что отважилась выйти за старину Шалтая-Болтая!* Какая же ты храбрая! Одному богу известно, что тебя ждет! ______________ * Шалтай-Болтай, Коротышка, Человек-Яйцо - герой детских стишков - Ш-шалтая-Болтая? - запнулась я. - Ага, - весело рассмеялась она. - Старая детская кличка. У тебя же тоже в детском саду было прозвище, да? Не было, и в детский сад я не ходила, но это лишение меня не тревожило. Гораздо более шокирующим было другое открытие - оно вдарило мне прямо между глаз со всей силой потерявшего управление грузовика. Боже милостивый. Я вышла замуж за Человека-Яйцо. За толстяка, шестерку в их компании; и более того - оказывается, я храбрая и отважная и сделала то, что другим и в голову |
|
|