"Д.Ясный. Костяная легенда (fb2) " - читать интересную книгу автора

повернулся к Опалину, скрипя позвонками и, он увидел в его пустых глазницах,
тускло пылающие гнилым зеленным цветом огни. И услышал шелестящий звук
ветра, дико мечущийся в пустых грудных клетках стоящих неподвижными длинными
рядами скелетов.

Масуцевич уехал от Опалиных часов в девять вечера. Выписал, после
тщательного осмотра "больного", легкое успокоительное. Припомнил пару
забавных случаев из своей практики, пересказал, пытаясь рассмешить угрюмого
пациента и высказал твердо предположение, что от небольших галлюцинаций еще
никто не умирал. Напоследок, стандартно посоветовал поменьше отдавать силы
работе и следить за давлением.
Любимая супруга, настояв на своем, заставила взять Панина "больничный".
Затем, напоив молоком с медом - ее неизменным средством лечения всех
болезней, отправила мужа спать в кабинет.
"А если у тебя грипп, дорогой? А мне завтра на работу!".
Дипломированный врач с богатейшей практикой, доктор медицинских наук и автор
одной монографии с труднопроизносимым названием, отрицающий у Панина наличие
даже легкой простуды, для нее авторитетом не являлся.
Владимир Анатольевич и не сопротивлялся натиску жены. Покорно выпил
противное теплое молоко и отправился в изгнание в свой кабинет. На любимый
диван.

В кабинете он включил на малый обдув кондиционер. Бросил на пол, у
двери, подаренную на юбилей шкуру волка, перекрывая доступ воздуха в
остальные комнаты. И выпив полный бокал коньяка, закурил, серьезно
задумавшись о случае произошедшем с ним на стоянке.
Не казались ему при тщательном обдумывании событий, припомненные в
машине моменты видений банальными галлюцинациями. Всплывшие в памяти
пугающие моменты грез, возникшие перед глазами, пока он валялся на земле без
сознания, были до ужаса реалистичными.
В потери сознания и последующего, затем, его падению по этой причине на
землю, сомнений не оставалось. Рассеченная левая бровь, сейчас залепленная
пластырем и сперва им не замеченная, но при умывании в ванной напомнившая о
себе острой болью, не оставляла место другим трактовкам получения раны.
Да и с чего бы еще ему, падать на землю? Вдобавок на мокрую, грязную,
усеянную острыми кусками расколотого асфальта? По голове никто сзади не бил
и сердце не прихватывало. У Опалина вообще было очень здоровое сердце.
Но сам факт потери сознания Владимира Анатольевича не очень тревожил.
Обычное для всех людей явление. За свое время он терял сознание раз пять,
начиная с юного "октябрятского" возраста.
Толстая тетка в белом халате с огромным шприцом тогда, в детстве,
здорово напугала его сюсюкая приглушенным басом: "А вот мы кровушки возьмем.
Да у маленького, возьмем. Немножечко возьмем". И пшик, пшик из иглы.
То, что шприц был размером с руку ребенка, а игла больше похожа на
шило, ее совершенно не смущало. Очнулся Владимир Анатольевич от резкого
запаха нашатыря и сразу же закатил истерику со слезами и криками. Кровь на
анализ тогда, так и не взяли. Ну, а брови за прошедшие года он рассекал раза
три. Какая юность без драк и шрамов? Какие стройки без торчащих, где попало
гвоздей и падающих сверху предметов? Но вот столь реальных, овеществленных,
галлюцинаций он никогда ранее не видел. Учитывая, что Владимир Анатольевич