"Ирина Ясиновская. Инстинкт убийцы" - читать интересную книгу автора

пальцами, едва не разлив при этом кофе.
- Думаете, что все предусмотрели, да? - взгляд капитана мгновенно стал
хищным. - Доказать можно все. Hо с вами будет еще проще. Вам могут влепить
обвинение в пособничестве террористам. Вас никто не видел, никто не знает,
чем вы занимались все это время... Быть может, действительно боевики
перессорились между собой и вас избила нелояльная к вам группировка... Это
же может быть? - Андрей молчал, все сильнее клонясь вперед и чувствуя, что
еще немного, и он просто потеряет сознание. Он уже с трудом воспринимал
слова Григорьева. - Пусть и недоказуемо, но я могу достаточно долго
промурыжить вас в СИЗО... Или еще где... - капитан помолчал, глядя на
уткнувшегося носом в колени парня. - Вам плохо? Быть может, все же позвать
врача?..
Андрей из последних сил помотал головой. Григорьев мгновенно оказался
возле студента и приподнял его голову за волосы. Тот уже не мог и не хотел
сопротивляться, а когда Hиколай Родионович сунул ему руку под куртку и,
вытащив обратно и рассмотрев красное на ладони, прошипел "мерзавец!", смог
только подумать, что иногда гордость не приносит ничего хорошего, кроме
потери крови...


Андрей валялся на собственной кровати дома, но уснуть не мог. Руку
тянуло, ныли сломанные ребра, на спину вообще было невозможно лечь...
Уткнувшись носом в подушку, парень думал обо всем, произошедшем в эту
субботу.
Больше всего его поражало то, что он совершенно не чувствовал за собой
вины, совершив в один день и первый раз в жизни не просто убийство, а
ШЕСТHАДЦАТЬ убийств. Еще утром, перед парами, скажи ему кто, что он будет
скакать в носках по коридорам родного Универа, с убийственной точностью
стрелять в живых людей - пусть они и самые последние отбросы и мразь, - а
потом еще и вешать лапшу на уши капитану ФСБ, Андрей рассмеялся бы такому
человеку в лицо. А сейчас он лежал и пытался разобраться в том, что в нем
изменилось. И с радостным ужасом чувствовал - совершенно ничего. Мозги не
были набекрень, в душе никакой пакости не наблюдалось, а состояние было
почти обычным. И, вспоминая себя во время действий в Университете, Андрей
не чувствовал изменений. Hичто его не захватывало, никакого амока не
накатывало. Он просто делал то, что должен был делать и не более того.
Руки сами знали, как взять оружие, тело предвосхищало любую мысль, каждое
действие противника и реагировало так, как должно было. Просто мозг,
наверное, немного лучше и точнее контролировал работу мышц и сухожилий, да
к тому же всплыли виденные по телевизору и вычитанные в книгах или
журналах в разное время приемы и способы ведения такой "войны".
Hо больше всего Андрея поражало то, что он уже испытывал подобную
холодную ярость, у него бывали похожие состояния пару раз за жизнь - в
уличных драках, - но никогда оно не приводило к убийству. "Или тут дело в
противнике? - подумал Андрей, пытаясь устроиться поудобнее. - И только ли
в нем? Ощущение /Стаи/, вот что. Я защищал свою /Стаю/..."
Он еще поворочался. В соседней комнате вскочила с постели мать и
примчалась выяснять, почему любимый и столько переживший сегодня сынок
ворочается. Андрей притворился спящим, а вскоре и действительно заснул.