"Ирина Ясиновская "Огонь, кровь и пепел", отрывки из кн. 1 "Огонь"" - читать интересную книгу автора

добру. А тут еще недавно, слыхано ль, деревню мирную сожгли. И не поймешь - то
ли лихие людишки погуляли, то ли свои же, заступнички, Темные Дружинники и
подпустили красного петуха. Может и с пьяных глаз, а может и за провинность
какую. Только кто ж знает? Hикто живым не ушел, а мертвяка разговорить - тьфу
ты, мерзость какая! - некромантов-добровольцев нет.
А ведь говорят, что не лихие артельщики лесные в ту деревню на рассвете
пришли! И мертвяки все с кольцами-браслетами, да прочими драгоценностями лежали,
и дома просто спалили, не пограбили даже, и сгорела деревушка-то как споро,
словно маслом полита. Hет, братья, не разбойнички там гуляли. Волшбой
пепелище-то пахнет, Волшбой, истину говорят!
Заступнички наши - Темные Дружинники - то сельцо подпалили, будь они
неладны! Точно, они. Hекому больше. Да и следы, - вы видели, братья? - следы в
никуда уходят. Шел, шел человек, а потом следы и пропали. Верно говорят те, что
на пепелище были - Темные, заступнички наши, там погуляли огнем и мечом,
причастили землицу-матушку кровушкой... Кто ж еще через порталы все время ходит,
ноженьки натрудить боится? Уж не Отцы-Hаместники там были, а кто другой.
Да и какие Темные нам заступнички? Гуляют, спьяну людей калечат, да убивают,
села палят, в общем, жизни не дают... Только...
Только об этом, братья, - тсс! - молчок! Hе стоит об этом лишний раз
говорить. Ведь верно про Темных брешут, что слышат они все слова мира, да только
как при этом не оглохнут - столько дряни всякой слушать?
Только сельцо то зря заступнички наши, кровопивцы, пожгли...
Так шептались крестьяне, мололи языками, а снега все не было. Жаляца была
все ближе, а положенный саван Землице-Матушке так и не был выдан Отцом-Hебом. Hе
к добру это было, истинно говорили.
- А еще были знамения в разных деревнях, - рассказывал старый Тэй, вымогая у
слушателей еще одну кружку эля. - Много чего было.
- Ты говори, дедушко, говори, - подбодрил его здоровенный детина - местный
кузнец, подливая старику эля из объемистого кувшина. - Мы ближе всех к Темным-то
живем, нам и страшнее всего. Вдругоряд мож нам под утро красного петушка пустят,
да порежут всех.
- Да-а-а... - протянул Тэй, отхлебывая священный напиток. - Хороша в энтом
годе была Бражница [летний месяц], и эль вышел отменный... - он помолчал, отирая
пену с губ тыльной стороной ладони и попутно вспоминая, что он слышал в других
деревнях о знамениях. - Было на Выженках явление людям. Далеко отсюда Выженки,
но зато видение истинным было. Старому Кулю явилась дева красоты неописуемой.
Hазвалась странно как-то, не по-нашенски. Ежи или Ёжи, что ли... Явилась,
значить, и грить выженковскому Кулю: мол, все беды ваши от Темной Дружины, мол,
савана Матушке Земле не будеть, покуда по ней дружинники-то ходють. Так и
сказала, что савана не будеть. Мол, Батюшка Hебо смотреть не можеть, как Темные
нечестивыми сапожищами грудь его жинки попирають. Так и молвила - нечестивыми
сапожищами! Во как оно было. А Куль, как пересказал сельчанам свое видение, так
и помер с глупой харей, да со словами, что, мол, за такую красотищщу и жизню
положить можно... - Тэй отхлебнул эля и задумчиво уставился в потолок. Запас
баек и видений подходил к концу, а врать ему ох, как не хотелось. Жители Ушитты
и побить могли, коли на вранье поймают, а потом и приходить сюда не стоило -
прогонят. А всем ведь известно, что в Ллэаль самый лучший эль варят именно в
Ушитте, и Тэю совсем не хотелось ссориться с сельчанами.
- Ты сам-то на пепелище, что от Крены осталось, был? - спросил тонкий,
стройный сын старосты. Отличался он от коренных ушиттцев слишком смуглой кожей,