"Челси Куинн Ярбро. Служитель египетских богов ("Мадлен де Монталье" #1)" - читать интересную книгу автора

- Откуда такая уверенность? Разве ты можешь знать, что не сойдешь с
ума?
- До сих пор ведь не сошел, - ответил Сенх. Он секунду смотрел прямо в
глаза жрецу, потом отвел взгляд. - Я должен идти. Больную нельзя оставлять
одну. - Чужак повернулся и пошел прочь - ни один раб не осмелился бы на
такое. Он пересек двор уверенно, не глядя по сторонам. Никто не догадывался,
какую муку ему причиняет солнечный свет.
- Ты уходил, - сказал девочка, завидев его.
- Но теперь я вернулся. - Сенх положил ладонь на пылающий лоб и понял,
что болезнь окончательно заразила ей кровь.
К середине дня, когда солнечный жар, словно нетерпеливый любовник,
заключил Черную Землю в свои объятия, приступы участились настолько, что
лишили больную остатка сил. В миг просветления девочка посмотрела на Сенха.
- Я не нарочно укусила тебя.
- Пустяки, - сказал он, не разнимая рук и поддерживая ребенка.
- Ты будешь мучиться так же, как я. Прости.
Он пригладил ей локоны и повторил:
- Пустяки.
Она почти ничего не весила. Такая юная.
- Привяжи меня к кровати и уходи. - Девочка умоляюще вскинула руку. - Я
не хочу еще раз причинить тебе вред. - Голос умирающей звучал низко и
хрипло, а когда она делала вдох, под ее кожей двигались ребра.
- Ты не можешь мне навредить, - сказал Сенх и вдруг понял, как трудно
признаться в этом такой хрупкой малышке. Неожиданно для самого себя он еще
крепче прижал к себе девочку, словно пытаясь ее защитить от неотвратно
надвигавшейся смерти.
- Не могу? - В ее взгляде читался укор, но она замолчала, а вскоре
пришел новый приступ, и, когда он прошел, Сенх послал записку в храм
Анубиса, что больную можно готовить к погребению.
Раб стоял посреди двора Дома Жизни и смотрел в бескрайнее небо. Впервые
после своей собственной смерти он испытывал боль сострадания. Равнодушная
красота вечных звезд вызывала в нем гнев. Сенх горевал по девочке, умершей
от укуса бешеного животного, он бы оплакал ее, если бы мог.
Потирая ранку на плече, он спрашивал себя, не передалась ли девочке с
его кровью частичка его природы. Впервые за сотню и даже более лет он
задавался подобным вопросом. И впервые надеялся, что все обстоит именно так,
хотя умом понимал тщетность подобной надежды.

"Я так и не знаю имени этой бедняжки, но до сих пор ее не
забыл. Судьба не предрекала ей гибели, во всем виноват слепой
случай. Никакое божество не нуждалось в такой жертве. Именно
невозможность что-либо изменить и внушила мне мысль заняться
поисками ответа, почему она умерла. Из этого ничего не вышло,
но в душе моей навсегда поселилось чувство, что жизнь эту
девочку попросту обманула. Она ведь совсем не являлась всего
лишь разумной скотинкой, хотя я и пытался в том себя убедить.
Ее смерть опустошила меня почти так же, как роковые события
той - первой - жизни, когда на моих глазах враги убили всех
моих родичей, а меня самого взяли в плен. Девчушка была такой
уязвимой, такой одинокой.