"Янка (Яна Дягилева). Стихи и песни." - читать интересную книгу автора

- каждая следующая фраза неожиданней и круче предыдущей. С за-
миранием у сердца ждешь, что вот сейчас дыхание у Янки кончит-
ся, и она споткнется на какой-нибудь банальной "рыбе". Но тут
вклинивается издевательски-абсурдное "знамя на штык, козел в
огород" - и вся эта чудная пирамида вместо того, чтобы разва-
литься на куски, уплывает неведомо куда, и уже "параллельно
пути черный спутник летит" - все завертелось по новой.
После Башлачева мне не доводилось слышать ничего столь
своевольно и в то же время стройно сложенного, возникающего
как бы единым духом, сразу и целиком. Так воспринимаются не
только отдельные лучшие вещи. Все песни текут как один монолог
-исповедь, звучащий на разные лады, с разной долей откровен-
ности и внятности - не только для слушателя, но и для самого
автора. Наверное.
Лексика, обороты, спонтанный разнобой Янкиных стихов ас-
социируются прежде всего с двумя вещами. Как исток - фольклор
во всех смыслах этого слова - от традиционного до совкового.
Как источник - тот же фольклор, но опосредованный поэзией Баш-
лачева. К счастью, неизмеримо преобладает первое, причем даже
не как литературный образец, а как способ чувствовать и соот-
носить внутреннее и внешнее. Некоторые вещи поэтому трудно
назвать стихами. "Под руки в степь, в уши о вере, в ноги потом
стаи летят. К сердцу платок, камень на шею, в горло - глоток,
- и в самом конце изнемогающий всхлип - может простят". Это
вряд ли сочинено, но сложилось само и захватывает не словами с
отдельным смыслом, а магической значимостью целого, как причи-
тание, плач или заклинание.
Янкины взаимоотношения с совковым фольклором выходят за
рамки обычного для рок-поэзии соцартистского иронизирования
над лживыми мифами. Вербальные клише - от патетически-патрио-
тического "Вперед за Родину в бой" до безобидного школьного
"железного Феликса" и уж совсем общеупотребительного "особого
отдела" (и вообще особого чего бы то ни было) складываются в
блоки так, что сквозь их привычную стертость и обеззвученность
проступает жуткая изначально бесчеловечная суть. На этом мрач-
ном эффекте целиком построен текст "Особого резона" - одной из
самых сильных и законченных вещей альбома.
Не знаю, какие импульсы преобладают в янкином творчестве,
но иногда кажется, что она лишь добросовестно записывает зри-
тельные впечатления. За фантастическими строчками с зашифро-
ванным смыслом возникает очень определенный ряд зрительных об-
разов, словно увиденных сверху, с полета, с движения.
Невозможно отделаться от ощущения, что ты не столько слышишь и
понимаешь, сколько видишь и оказываешься вовлеченным в вообра-
жаемое пространство. Будь я художником, не удержалась бы и
проиллюстрировала, например, "Декорации" ("Фальшивый крест на
мосту сгорел"), хотя бы в такой работе оказалось бы мало са-
мостоятельной ценности - ввиду заданности центрической компо-
зиции и густого контрастного колорита.
Впрочем, архаичный метод иллюстрирования для Янки не го-