"Борис Ямпольский. Рассказы" - читать интересную книгу автора

несколько шагов по асфальтовой дорожке к длинной светло-кремовой машине с
красным крестом, белыми занавесками и мрачным, все уже на своем
катастрофическом веку повидавшим шофером, грудью лежащим на баранке.
Несколько прохожих, и среди них один знакомый мне мальчик, смотрели,
как я влезал в машину. Мальчик был удивлен и испуган. Я помахал ему рукой,
но он даже не улыбнулся.
Ревела сирена, и я слышал, как шуршали шины. Это везли меня.
В приемном покое больницы сестра очень внимательно прочитала
сопроводительную бумажку, похожую на ордер, расписалась, и врач "скорой
помощи", не взглянув на меня, ушел. Меня сдали и приняли.
Я сидел на скользком клеенчатом лежаке и ждал.
Я мог еще уйти отсюда в раскрытые ворота, сесть на трамвай, на
троллейбус или пойти пешком по длинной горячей летней улице в кино, или в
гости, или на собрание. Как все это было тепе'рь далеко, неправдоподобно и
незначительно.
Пришла нянечка и сунула мне под мышку градусник. Потом, пока я сидел с
градусником, явилась сестра, села за стол, покрытый заляпанной чернилами
простыней, положила перед собой бланк истории болезни и стала спрашивать
фамилию, адрес, национальность. Я медленно вползал в новую, далекую, чуждую
жизнь.
В это время в комнату вошел высокий, худой человек в очках и устало,
как бы вскользь спросил, что со мной. Это был дежурный врач.
Он задавал мне вопросы, я отвечал, а он кивал головой и записывал, что
ему надо и как ему надо. Потом он встал и как-то сонно, незаинтересованно
ощупал мой живот, велел показать язык и, уже не глядя на меня, сел и стал
писать неразборчивыми, похожими на латинский шрифт закорючками что-то свое,
из себя, уже не связанное с моими ответами.
-- Доктор, что у меня?
-- Я не колдун, исследуют.
-- А если что найдут, нужна операция?
-- Это по вашему желанию, -- вяло ответил он.
Он положил ручку, и сестра повела меня в соседнюю комнату, более темную
и хаотичную. Здесь и воздух был другой, какой-то тюремный, насильственный,
беспощадный.
Тут уже ожидали две плотные, грубые грудастые бабы, похожие на
надзирательниц. Одна из них сказала:
-- Раздевайтесь.
Дверь в коридор была настежь открыта, и там беспрерывно проходили люди.
-- Ну, раздевайтесь, чего вы?
Вторая няня села за стол и взяла ручку.
Первая брала у меня одежду и профессионально ловко выворачивала
карманы, и из них посыпались монеты, хлебные крошки, какие-то старые
квитанции, записки со случайными телефонами, и диктовала второй:
-- Брюки... рубашка верхняя... рубашка нижняя... носки... туфли
мужские...
А я смотрел на горку моих бумажек, похожую на горку пепла. Наконец
опись была закончена. Я стоял посредине комнаты голый, двери были
распахнуты, окно открыто, и во дворе цвела сирень, продувал свежий, милый,
весенний ветерок.
Первая баба куда-то пошла и принесла рубашку и кальсоны с большими